Застываю прямо на ходу. Быстро оглядываюсь – Инга со своей хнычущей ношей заметно отстала. Ей явно не до нас: девушка зло сопит, взгляд четко под ноги – мерзкого треша на полу хватает.

Резко разворачиваюсь к Илье и коротко пробиваю кулаком под ребра. Не давая упасть, подхватываю за шиворот и подтягиваю вплотную:

– Выговор тебе. С занесением в печень. На будущее – фильтруй базар.

Теперь за моей спиной сопят и всхлипывают как минимум двое.

Командир, говорите? Нет у командира друзей. Одна ответственность.

Например – добраться до своей квартиры и довести этих оболтусов живыми. Хорошо хоть наружу выходить не придется. Подвал под домами общий, до моего подъезда дойдем как по переходу метро. Если не нарвемся, конечно…

Патроны в «Ксюхе» я пересчитал – семь штук. Застрелиться и не ныть…

В голове – хаос и мутный кровожадный сосед.

Хорошо хоть раны заживают как в компьютерной игрушке. Только для этого нужно не красную мензурку выпить, а кого-то убить. Не нравится мне такая мотивация, ох не нравится…

В унисон мрачному настроению по подвалу проносится низкий клокочущий вой. И будь я проклят, если не узнал в нем голос Малька!

Яростное голодное эхо еще металось между сырыми стенами, как я уже срываю свою команду в галоп:

– Бегом!

Илья отыгрывает в моих глазах пару баллов. Он не рванулся вперед, прикрываясь нами от страшного воя, а ровно наоборот – метнулся назад и подставил плечо под свободную руку Скрипача.

Дожидаясь, пока героя-недобитка протащат мимо, я беззвучно костерил себя матом и торопливо приматывал фонарь к автомату. Раньше это нужно было делать, раньше!

Поравнявшись со мной, Илья сверкнул диким конским взглядом:

– Это Малек, да?

Я улыбнулся и кровожадно подмигнул:

– Тоже узнал? Он сука, он! В кого же эта гадина мутировала, а? Ревет так, что аж в спину подталкивает…

Инга на мгновение обернулась, на секунду задержала на мне взгляд и непонятно произнесла:

– Глаза у тебя красивые…

Комплимент испортил нервно хихикнувший Илья:

– Ага – желтые, и с вертикальным зрачком. Обосраться – не хрен делать…

Парирую, пряча за бравадой собственный страх:

– Не бзди, гляди вперед. А я спину прикрою.

И добавил уже про себя:

– А в кого мутировал, а?

До двери, ведущей из подвала в подъезд, мы добрались практически без приключений. Чисто по мелочам – сожгли полкило нервов, заложили базис ранней седины, нахватались впечатлений. Но главное – до стрельбы дело не дошло. Не с нашим боезапасом мечтать о бое.

Угрожающий вой сопровождал нас всю дорогу, тоскуя по нашей плоти и обещая скорую встречу. Запутанная архитектура подвала водила кругами, пугая шевелящимися тенями и щедро делясь своими секретами.

Тускнеющий луч фонарика, словно слайдами, выхватывал образы из тьмы.

Чья-то закладуха с бухлом и фирменным шмотьем…

Кривой штабель коробок с новенькими ноутбуками вдоль сырой стены…

Еще тлеющий крохотный костерок с разогретой консервой и парой примятых детских курток…

Частная пыточная, аккуратно завешенная толстым полиэтиленом…

И вроде ж успел я перекрыть проход и задернуть липкую занавесь – но доносящаяся сзади икота говорила об обратном. А ножниц я теперь по жизни шарахаться буду… Кто бы мог подумать, что их вот ТАК можно использовать?

Скрипнувшая дверь подвала выпустила нас в подъезд. Осмотревшись, я кивнул покорно ожидающим за спиной ребятам, лишь на секунду стопорнув Илью и забрав у него с пояса наручники.

Захлопнув стальную створку, затянул браслетами проушины замка. Теперь из этого данжа выйти будет проблематично. Лом – поможет, а вот босой пяткой не взломать. Хотя кто этих мутантов знает? Вон как скривился Илюха при виде моих манипуляций…

Жаль, что и с дверью подъезда нельзя поступить так же. Какие-то любители открытых пространств вырвали ее с корнем. Скорее всего – тупо привязали тросом, дернули автомобилем.

Блин, превратили отличную башню многоэтажки в проходной двор. Крепость без ворот… Вот и сейчас у входа в подъезд сидит беспородная дворняга, внимательно наблюдающая за нами подозрительно умными глазами.

Проигнорировав пса из-за несерьезных размеров, я кивком указал Илье на развороченные петли:

– Хаджиевцы?

Тот покачал головой:

– Не, это дворовые пацаны, еще на второй день взломали. Там замок дурной стоял. Не магнитный, а электромеханический. Сутки без электричества проработал – видать, от аккумулятора. А потом заклинил. По всем параднякам так. Ну, вот и посносили их к чертям. Заодно и пацаны повеселились. Яшку вон, из четвертого подъезда, хлестнуло лопнувшим тросом. Бедро вспороло – до кости…

– Жив?

– Я хэ-зэ. Из окна смотрел, в толпу не лез. Там что не ссора – то драка. И девчонки еще… Катализаторы хаоса…

Илья замолчал, оставив мне право поинтересоваться либо домыслить самому. А что тут спрашивать? Я хоть сейчас с полсотни сценариев и психотипов нафантазирую. Только вот оно мне надо – моделировать поведение этого курятника?

Если интересно – закройте в сарае десяток молодых гормональных петушков вместе с кокетливыми курочками. Через час откройте. Осторожней, не подскользнитесь в крови и потрохах. Разрешаю блевать.

До двадцать четвертого этажа поднимаемся минут пять. Причем могли бы быстрей – и даже тело вконец сомлевшего Скрипача нам бы не помешало. Слишком уж мы изменились за последние сутки. Идется легко, дыхание не сбивается. Ступеньки пролетов монотонно ложатся под ноги. Десяток за десятком, этаж за этажом. Притерлись мы, что ли? Набрались опыта движения в группе?

Вряд ли… Скорее нахватались экспы за набитые фраги…

Илья впечатлил неожиданной выносливостью – тащил на себе под тридцать кило трофейных припасов – в основном воду, высококалорийный шоколад и прихваченную мимоходом коробку с ноутбуком. А также большую часть веса навалившегося на него Скрипача.

Инга не ныла и по-женски за печень не хваталась. Кросс с нагрузкой держала достойно, только вид имела отсутствующий. Покрутит чуть головой, нащупает взглядом очередную точку в пространстве – и впадает в короткий транс, зависая на секунду, словно перед телевизором.

Шли аккуратно, штурмуя пролеты короткими рывками. Я осторожничал и перестраховывался, замирая на площадках и насилуя молчащую чуйку. По большому счету, врагам не нужно ловить нас по всему району. Если наши портреты срисовали – то хаджиевцам по-любому известна конечная точка маршрута. А засветились мы по полной…

При воспоминании о полном ярости и злости взгляде Зураба в животе противно заныло. Убьет ведь при встрече. Впрочем, я попытаюсь сделать то же самое.