– Вот как? И кто же рискнул?

– У хорватов он. Вернее, где-то на землях хорватских. Так что круг сужается. Ты умойся да есть садись, а я пошлю Лучинку твою разбудить и мать тоже.

– Матушку-то – стоит? Пусть поспит.

– Ты думай, что говоришь. – Сергей Иванович усмехнулся. – Узнает она, что ты приехал, а её не известили, – и что тогда будет?

– Не прав я. – Богуслав тоже улыбнулся. – Буди обеих. Так что там с Илюхой?

– Вот как есть сядешь, так я тебе и расскажу. И женщинам тоже. Они ведь не меньше нас за него переживают. Жаль, пока ничего определённого…

Определённость наступила на следующее утро. Когда прилетел голубь от Кузьмы.

Дальний острог владетеля Мислава

Илья проснулся вовремя – ночь ещё не закончилась. И стража соответственно не сменилась.

В этом Илья убедился, когда осторожно вынул из стены крюк и, придерживая цепь, чтоб не брякнула, поднялся по ступенькам к двери. В щёлку углядел отблеск огня…

И услыхал негромкое сопение.

Неужто дрыхнут грозные хорватские отроки?

Нет, сладко посапывает только один. Второй бодрствует. Бормочет что-то… Зевает вроде…

Ну, неважно.

Илья вернулся на своё место, подобрал пару булыжников, спрятал за отхожим горшком, чтоб сверху не видно было…

И завопил так, будто с него кожу сдирают. Завопил, загремел цепью…

Ждал недолго. Дверь распахнулась от тычка, в клеть влетел шутник, давешний обидчик Пипки.

Увидал пленника, свернувшегося клубком, вопящего, корчащегося на земле…

Забеспокоился:

– Эй ты! Ты чего?

Илья разговор не поддержал. Старательно изображал раненного в живот, только уже не вопил – мычал.

В дверях появился второй.

– Что это с ним?

Илья умолк. Застыл, скрючившись.

– А я почём знаю? Может, помер! – огрызнулся шутник. – Пойди да глянь!

– Ты – старший, тебе и смотреть! – возразил второй, высокий, сутулый, с гривой рыжих волос, перехваченных вышитой лентой.

– Вот я как старший тебе и велю! – зло рявкнул поганец. – Пошёл и посмотрел!

Второй послушался. Спустился. Медленно и осторожно. Ещё осторожнее приблизился к «страдающему» Илье, оглянулся на товарища, предложил робко:

– Может, владетеля позвать?

– И что сказать? – язвительно поинтересовался шутник. – Пленнику дурной сон приснился? Переверни его, надо на рожу глянуть.

Рыжий трогать Илью не рискнул. Вернее, потрогал, но не рукой, а концом копейного древка:

– Эй, рус! Ты как, живой?

– Живой, – порадовал отрока Илья, перехватывая копьё. – А ты – нет.

Рванул на себя и ударом железной оковы проломил бедолаге висок.

Шутник наверху застыл, рот разинул…

Отнятое копьё, прогудев басовито, с хрустом, перебив кость (знатный у Ильи бросок), прободило шутнику ляжку повыше колена.

Поганец грохнулся с лестницы да так и остался лежать. Сомлел.

Илья подобрал его копьё и поднялся наверх.

Дверь, как он и ожидал, оказалась не заперта. Снаружи – подворье. И ночь. Безлунная. Небо затянуто тучами. Накрапывает дождик. В паре шагов – что-то живое. Собака? Если затявкает, придётся прибить…

Нет, свинья. Свининка… При мысли о еде рот наполнился слюной.

«Надо перекусить», – подумал Илья, плотно притворяя дверь. Стражники его – большие любители пожрать. Были. А что это за корзинка у дверей? Ну-ка, ну-ка…

Снедь! И бурдючок с мёдом. Живём!

Но сначала – приодеться. Сменить рваные провонявшие портки для начала.

Рыжий был парнем крупным. И его штаны оказались почти впору, а вот рубаху пришлось перекроить: отрезать рукава, подпороть немного на боках и на груди. А что особенно хорошо: подошли поршни. Разве что шнуровку на икрах пришлось ослабить.

Теперь можно и поесть.

Когда Илья вытряхнул из бурдюка последние капли, внизу приглушённо застонал шутник. Надо думать, не хочет привлекать к себе внимание. Опасается, что Илья тоже захочет с ним пошутить. Правильно опасается. Пора с ним побеседовать.

От шутника пованивало. От боли в штаны наложил. Не страшно. Илье они не понадобятся.

Разговор много времени не занял.

Шутник, увидев над собой ухмыляющегося Илью, нагадил под себя ещё разок. И закричал, что всё-всё скажет. Сам. Добровольно. Только, пожалуйста, не надо дёргать застрявшее в ноге копьё!

И чего так орать? Илья выдёргивать копьё и так не собирался. Ну пошевелил немного. Для поддержания беседы.

Поганец-шутник беседу поддерживать был готов. С тем большей охотой, чем ближе располагалась рука Ильи к копейному древку. И выкладывал всё, как грешник на исповеди. Хотя судя по связке оберегов на шее – язычник. Впрочем, крестик в этой связке тоже имелся.

Илья наконец-то узнал, где он находится. Что это острог, принадлежащий владетелю Миславу, он и сам догадывался. А вот то, что Миславу он принадлежал совсем недавно, а раньше был имуществом его шурина, Илья узнал только сейчас. Почему именно он, когда у владетеля есть с десяток собственных мелких крепостей и даже одна крупная? По двум причинам. Во-первых, Мислав, не откладывая, занялся освоением имущества покойного шурина, во‑вторых, искать здесь Илью будут в последнюю очередь. Крепостица дальняя, у самых предгорий. От неё к главному торговому пути – доброе поприще[17]. И ненамного дальше до того места, где недальновидный шурин атаковал разъезд русов.

Обитало в остроге где-то с десяток воев, уже поклявшихся в верности новому хозяину, и ещё три больших десятка, прибывших сюда вместе с владетелем. Рядом с крепостицей – деревенька в дюжину хозяйств, и в самом остроге – с полсотни челядников. Часть из этой самой деревеньки.

О сваргах, покупающих Илью, шутник тоже был осведомлён. Сказал, ожидают их уже завтра. Илья порадовался: как вовремя успел! Когда же с Ильёй разберутся, владетель планировал вернуться в городок, где располагалась его главная крепость, прихватив по дороге овдовевшую сестрицу и тем самым законно присоединив к себе земли её покойного мужа. В общем, в дружине считали, что владетель – молодец. И территорию расширил, и денег добыл. С продажи Ильи всем обещана была малая долька и к ней – строгий приказ: помалкивать. Никто не должен знать, что именно Мислав привезёт сваргам Илью. Все должны думать, что жрецы сами добыли руса. А на капище Мислав со своими будут обычными зрителями-последователями. Не они одни. Сварги уже раструбили по окрестностям, что грядёт знатное жертвоприношение. Народу соберётся изрядно, и каждый засвидетельствует: с Ильёй расправились именно сварги. Их слава и их риск. А чтоб дружинникам было легче держать язык за зубами, им и отсыплют немного серебра.