По воскресеньям магазин работал до шести. Около одиннадцатия спустилась в торговый зал и увидела страшно оживленную Шуру, спорившую соСветой.

– Справа, – говорила продавщица.

– Слева, – настаивала Шура.

– Справа.

– Слева.

– В чем дело? – осведомилась я. – Из-за чего спор?

– Вот, мозгуем, куда аппарат поставить, – ответила Шура.

– Какой?

– Жутко прикольный, – взвизгнула Света, – смотрите!

И она ткнула мне под нос открытку. Я уставилась на нее ипрочла: «Поздравляю с днем рождения, желаю любви и счастья. Твоя…» Вместоподписи красовалась фотография Хучика.

– Это что? – изумилась я.

– Супер, – радовались девчонки, – стебный прикол. Аппаратспециальный, вот смотрите.

Схватив за руки, девушки подтащили меня к железному ящику,моргавшему разноцветными лампочками.

– Вот сюда вставляете открытку, к этому окошечкуприжимаетесь лицом, и готово – имеете отличный подарок, за копейки!

– При чем тут Хучик?

– Мы на нем попробовали, давайте теперь с вами сделаем.

– Не хочу.

– Ну, Дарья Ивановна, миленькая, – заныли девицы, –пожалуйста, вот открыточка!

Пришлось подчиниться.

– На табуреточку встаньте, – прошептала Света, – тут длякоротышек все предусмотрено.

Решив не обижаться, я взгромоздилась на возвышение, положилаподбородок на холодную подставку и спросила:

– Хучик-то как дотянулся?

– Мы его на руках держали, – ответила Шура.

Действительно, на все вопросы и впрямь имеются простыеответы. Внутри аппарата что-то зажужжало, потом сверкнула молния, послышалосьшуршание.

– Берите скорей, – подтолкнула меня Шура, – вон открыточкавыехала.

Я взяла плотный листочек бумаги «Дорогую мамочку поздравляюс днем 8 Марта». Под надписью, выполненной золотыми буквами, виднелось моеизображение. Короткие волосы торчат дыбом, глаза выпучены, рот перекошен насторону.

– Надо повесить тут листок со словами «улыбайтесь шире», –вздохнула Света. – Ну прикольно? Каждый, кто купит открытку, сумеет бесплатнотакую фотку сделать.

– Бесплатно? – удивилась я.

Шура хитро прищурилась:

– Ага, только придется вот из этих карточек выбирать.

Я увидела полочку, заполненную открыточками, стоившими всреднем на десять-пятнадцать рублей дороже, чем они же в ларьке.

– Отчего такая цена?

Света хихикнула:

– Качество лучше, в аппарат только такие класть можно.

И они с Шурой расхохотались.

Я вздохнула, теперь ни за что не стану покупать в магазиненаборы типа: два куска мыла плюс губка бесплатно. А то всякий раз, когда глазавидят надпись «Подарок», руки сами хватают кулек.

В Калиново я приехала около двух. Достала из багажникаогромный торт, украшенный устрашающими кремовыми розами, и постучалась в дверьк Зине.

– Не заперто, – раздалось из избы.

Я вошла и чуть не задохнулась. В крохотной терраске,служащей одновременно кухней, стоял смрад. Воняло чем-то невероятным, никогдадо сих пор мой нос не имел дела с подобным «ароматом». Зина, помешивающая вкастрюльке малоаппетитное варево, удивленно спросила:

– Вы? Здрасьте. Случилось чего?

– Нет, – пожала я плечами, – просто дом решила покупать,понравился он мне, вот и пришла потолковать.

Зина схватила с крючка полотенце, обмахнула табуретку ипропела:

– Садитесь, ща только похлебку для свиней во двор постудитьвытащу.

Ловким движением она схватила омерзительно вонючую бадью заручки, задом открыла дверь и прямо в тапках на босу ногу, в ситцевом халатике,потная, выскочила на январскую улицу. В приоткрытую створку ворвалась струясвежего воздуха.

– Ну, – сказала Зина, вернувшись, – о чем толковать будем?Уж извините, тут разговаривать придется, в зале ирод пьяный храпит, воняет там!Стошнит с непривычки.

На мой взгляд, в терраске тоже не благоухало благороднымпарфюмом, но Зиночка, очевидно, принюхалась.

– Это к чаю, – сообщила я, водружая на стол варварскоекремово-бисквитно-цукатное великолепие.

– Красота-то какая, – вздохнула Зина, поднимая крышку, –прямо резать жалко.

Но мы все же отхватили от бисквита по куску. Смело пробуяотвратительный светло-желтый напиток, выданный хозяйкой за чай, я завелабеседу.

– Все-таки не каждый день дом покупаешь.

– Ясное дело.

– Хочется побольше узнать о соседях…

– Ну, – начала перечислять Зина, – слева Рыбины, пьяницыгорькие, но тихие, не бузят никогда, нажрутся и дрыхнут, словно поленья.Следующая изба Ленки Мелентьевой, одна живет…

Минут десять я слушала совершенно ненужные мне сведения окрестьянах, потом осторожно повернула разговор в другое русло:

– Наталья Филимонова без семьи была?

– Одинокая совсем, – вздохнула Зина, – даже странно, гости кней не ходили, затворницей жила. В Москву иногда ездила, в парикмахерскую.

Я насторожилась:

– А в какую, не помните?

Зина рассмеялась:

– Отлично знаю. «Синий цветок» называется. Наталья Сергеевнаодин раз меня с собой взяла.

В тот день Зина явилась как обычно убирать и попросилахозяйку:

– Можно, уйду сегодня пораньше? После обеда, завтраотработаю.

– Что у тебя случилось? – поинтересовалась Наталья.

– День рождения у меня сегодня, хотела в Москву съездить,«химию» сделать, – пояснила домработница.

Наталья Сергеевна улыбнулась: