— Наша система работает на основе голосования с указанием кандидатов в порядке предпочтения. Ты имеешь всего один голос, но можешь голосовать за всех в избирательном бюллетене.

Я уже запутался. Он продолжил.

— Ты голосуешь на выбор за одного или шестерых, или десятерых, или сколь угодно человек в бюллетене. Если кандидатура, которой ты отдал наибольшее предпочтение, исключается, то номер второй, которого ты выбрал, становится номером первым.

А, теперь все становится на свои места.

— … и так твой голос может перераспределяться до тех пор, пока в ходе четвертого, пятого или шестого подсчета голосов не будет кто-нибудь избран.

Нет, ты снова меня запутал.

— Кажется очень сложным, но на самом деле это не так.

Да ладно тебе, Майкл, признай, это так.

— Эта система внедрена британцами, чтобы избирались многочисленные мелкие партии, и это привело бы к отсутствию единства в парламенте. Однако в Ирландии система работает исправно, она отражает истинные пожелания электората.

По ходу беседы Майкл произвел впечатление не только обширными познаниями в избирательной системы Ирландии, но и тем, как он рассказывал.

— Ты здорово в этом разбираешься.

— Ну, мне просто интересно. Именно не в политическом смысле, а в общем. Философия «согласия на то, чтобы тобой управляли» — вот что мне интересно. Здесь мы даем согласие на то, чтобы нами управляли именно таким образом, а вы в вашей стране даете согласие на управление другим способом. Проблема Северной Ирландии в том, что там нет всеобщего согласия на то, чтобы ими управляли, и как раз это разрушает их общество.

Я подумал, что не в первый раз сталкиваюсь с кем-то столь же красноречивым, как Майкл. Местные жители любят поговорить, и получается у них это очень хорошо.

Он высадил меня у перекрестка, на котором автомагистраль из Суинфорда соединялась с трассой Н-5, построенной, как рассказал Майкл, на средства, выделенные ЕС. Когда он обернулся к заднему сиденью, чтобы подписать холодильник, то рассмеялся от души, увидев слова «Мо Chuisneoir», напечатанные на дверце.

— Это же значит «Мой холодильник»? — спросил он. — Да.

— Так и знал.

На дороге в нескольких сотнях метров от себя я увидел еще одного туриста. У меня не было другого выбора, кроме как ловить машину там, где меня оставил Майкл, но, по сути, получалось, что я грубо влез без очереди перед этим парнем. Это выглядело не очень хорошо, и мне стало неудобно. Без сомнений, я испытывал своего рода природную британскую потребность играть по правилам, когда дело касается очередей. Думаю, она корнями уходит в колониальное прошлое. Расстрел непокорных граждан своей же страны был приемлемым, если в том имелась необходимость, но пролезание без очереди всегда считалось недопустимым. Весь смысл существования обширной Британской империи заключался в желании научить невежественные народы соблюдать порядок очередности. Британцы — первая в мире нация в области стояния в очередях. (Ну, была таковой, пока другие страны не пролезли нагло вперед.) И теперь я пренебрегал своей обязанностью добропорядочного британского гражданина уважать это основное право человека.

Но что я мог поделать? Для меня было слишком далеко тащить холодильник и рюкзак, чтобы встать в очередь, и, естественно, тот парень сам должен был исправить ситуацию. Должно быть, он не на шутку разозлился из-за того, что кто-то влез перед ним, но не сделал ни шага в моем направлении, чтобы выразить протест.

Трасса Н-5 была, несомненно, лучшим участком дороги, на котором мне доводилось стоять с тех пор, как я оказался в Ирландии, однако пользовались ею определенно нечасто. Машины проезжали мимо с частотой одна в минуту. Этот временной интервал между автомобилями был крайне неудачным, поскольку был достаточно большим, чтобы понять после очередной машины, что больше никого не будет, сесть на холодильник, расслабиться — и сообразить, что уже пора вскакивать на ноги и снова вытягивать большой палец.

Н-5 была неудачной и в другом отношении. Оказавшись на относительно ровном участке дороги, ирландские водители явно чувствовали крайнюю необходимость развить максимальную скорость на выбранном ими средстве передвижения. Это означало, что бедного путешественника замечали лишь в последнюю минуту, когда водитель проносился мимо, и притормаживать было уже слишком поздно.

Может быть, поэтому турист, стоявший за мной, не стал протестовать по поводу моего появления, посчитав, что тормозной путь любой машины, которая захочет остановиться для меня, будет таким, что водитель окажется прямо рядом с ним. Умный сукин сын.

Я посмотрел на часы и увидел, что стою уже больше часа. Я не расстроился. Я наслаждался драгоценным временем в компании самого себя. Как путешествующий в одиночестве, я думал, что таких моментов будет гораздо больше, но, как выяснилось, дежурства на дороге были моими единственными оазисами спокойствия.

Джек ударил по тормозам. Экстренная остановка. Естественно. Если ты увидел на обочине Человека-с-Холодильником, что еще остается делать? Боже, Джек был в восторге. Он был большим поклонником «Шоу Джерри Райана» и сказал, что следил за моими передвижениями с первого дня. Я забрался в кабину его грузовика, забитую коробками. Туда можно было только-только втиснуться. Я посмотрел дальше по дороге и увидел, что другой турист все еще стоял на прежнем месте. Наверняка он не был счастлив, но, возможно, утешал себя мыслью, что я буду достаточно порядочен и попрошу водителя подвезти и его. Я бы сделал это, найдись в грузовике место.

Когда мы проезжали мимо, я попытался помахать в знак извинения, что, вероятно, не получилось и выглядело так, будто я издевался. Она помахала в ответ. Она? Я снова пригляделся и увидел, что да, это была девушка. О нет! Это еще больше оскорбило мои врожденные колониальные чувства. За это я непременно предстану пред судом вице-короля:

— Ну, Хоукс, ты отлично знаешь сам, что мы не любим тех, кто лезет без очереди, но для мужчины, который опустился до того, чтобы влезть перед женщиной, есть всего одна мера наказания. Перкинс! Увести и расстрелять.

Джек направлялся в Уэстпорт и вез огнетушители. Я никогда не думал, что кто-то доставляет огнетушители, но со временем понял: чтобы предмет оказался там, где он есть сейчас, его нужно доставить. Доставка заставляет землю вертеться. Меня она точно заставляла вертеться.

— Элейн? — Джек достал свой мобильный. — Ты никогда не догадаешься, кто со мной в машине.

Элейн не догадалась, но Джек ей сообщил, и телефон передали мне, чтобы я поболтал. Это был необычный разговор, который протекал с трудом, но причина, зачем он вообще был нужен, была очаровательной. Джек был рад везти в своем грузовике Человека-с-Холодильником, а еще был рад, что у него такая подружка, как Элейн. Мне это напомнило слова Джерри Райана по поводу моего путешествия, когда я говорил с ним в первое утро: «Это абсолютно бессмысленная, но чертовски хорошая идея!»