— Есть у нас вымышленный герой, — тихо произнесла и сглотнула. — Кай. Мне кажется, тебе понравится его история. О том, как Снежная королева… правительница…

— Правительница? — Уголки губ дрогнули в легкой усмешке. — Кто доверил женщине правление регионами?

Я нахмурилась и заверила:

— В истории Земли было много мудрых правительниц. Конечно, в этой сказке она не…

Он сжал мою руку и перебил:

— Попробую угадать. — Забавно прищурился на один глаз, продолжая: — Все проблемы в этой истории от правительницы. Наверняка неумение трезво оценивать ситуацию и держать себя в руках привело к трагедии.

Я прыснула от смеха, прикрывая рот свободной рукой.

…

— И эмоции вернулись к нему так просто? — вопрос прозвучал недоверчиво.

Устроив голову на твердой груди, я слушала стук любимого сердца и выводила ноготками полосы по рельефному животу. Кейел лежал на спине и перебирал мои полуседые волосы, вызывая мурашки на коже.

— Разве просто? — удивилась. — Я рассказала тебе огромную историю.

Может, даже что-то напутала и забыла…

— Но история не его, а Герды. Что сделал Кай, чтобы вспомнить? Расплакался, — Кейел фыркнул. — Аня, у вас любят странных героев. Маленький правитель, который бросил регион, пусть даже крохотный, и умер ради цветка.

— Он умер, мечтая попасть домой! — полушепотом поправила я.

Невольно поежилась, заметив отдаленную схожесть ситуации со своей. А Кейел, не заметив моей растерянности, продолжил:

— Потом мальчик, которого спасает девочка… Больше не рассказывай мне ваши сказки. Наши интереснее.

— Ваши жестокие или наивные, — не осталась в долгу.

— Тогда придумай собственную, но такую, чтобы она имела ценность в нашем мире.

…

— Аня, — прошептал на ухо Кейел.

Я почти задремала под очередную легенду о Фадрагосе и от расслабляющего массажа. Ласковый поцелуй возле шеи вызвал ленивую улыбку.

— Что, Кейел?

Горячая ладонь скользнула между лопаток, принося наслаждение.

— Кай выбросил осколок?

Я нахмурилась. Какой Кай? Спустя пару секунд разобралась в вопросе и вяло ответила:

— Вместе со слезами. Он выпал из глаза, когда Кай расплакался.

— Выпал и выбросил не одно и то же. Кай выбросил осколок?

— Скорее всего, — сонно отмахнулась.

— Это неправильно. Он ошибся, как и я недавно.

Я приподняла голову. Легкое волнение прогнало дремоту.

— Думаю, их нужно беречь, — добавил Кейел. — Все осколки до единого.

По телу прошелся неприятный озноб. Память подкинула обрывок важного для меня момента.

«— Что делать с осколками, которые нельзя склеить?

— Выбросить.»

Кейел изменил ответ. Усложняет… Почему?

Кейел.

Ее тело давно окрепло, реакции улучшились, инстинкты не уступают эльфийским и фангровским. Если бы Аня родилась в Фадрагосе, в какой-нибудь семье охотников, то достигла бы превосходных успехов. О ней бы точно знали во многих регионах. При одном условии: только если бы сама захотела, чтобы о ней узнали. Она умеет вести себя тихо, когда ей это нужно. Допустим, милая фангра права: я влюбленный дурак, поэтому восхищаюсь Аней. Но где она сейчас? Где, духи Фадрагоса, моя девочка?

Желтые глаза выдали Ромиара в кроне низкорослого дерева. Наверняка показался мне специально, дал знать о себе. Прижимаясь спиной к стволу, я сжал короткую палку, импровизирующую кинжал. Бесшумно двинулся в сторону густых зарослей.

Лунный свет показывал неровности, ветки и корни. Размеренное уханье совы позволяло маскировать шаги по сложным участкам. Можно попросить помощи у Мивенталь, но это будет слишком легко, да и Аня опять разозлится.

Она и так найдет повод поругаться на несправедливость…

Стук. Откуда? Слева.

Ветки лозняка зацепились за волосы. Я тихо выпутался и выглянул на небольшую поляну.

Птицы? Нет, не они. Что-то двигалось под кустами, мелькало, будто шерстью. Волосы? И тихий стук повторяется раз за разом, словно стекло или железо.

Усмехнулся. А может, Ромиар прав: она не так уж сообразительна. Моя глупая девочка решила заползти в заросли и ждать меня там вечность?

Не пересекая черту ночных теней, я обошел поляну по кругу. Приблизился к кустам с другой стороны. Перехватил палку удобнее, пытаясь высмотреть, куда Аня забилась. Прищурился, вглядываясь в темноту. Услышал фырканье и отшатнулся. Енот?! Он полз ко мне, задирая морду, принюхивался. За ним, на примятой траве, блестел флакончик и лежала куртка Ани.

Сквозняк за спиной. Я выпрямился, но не успел обернуться.

— Вот так становятся трупами, Вольный, — ликующе прошептала Аня, прижимая свое деревянное «оружие» к моей шее.

Опоила енота зельем и отвлекла меня. Сыграла через приманку. Недурно.

Сейчас произнесет нужные слова, и я признаю поражение.

— У меня есть ценная информация! — Вскинул руки и выпустил палку. Когда-то я купился на эту же уловку от нее.

— Чего?

— Никогда не слышала, что у жертв могут быть тайны? — Надо заболтать ее.

— Даже не думай, Кейел. Я не поведусь на эту…

Ушел в сторону, выхватывая палку из ее рук, до того, как она упала на спину. Енот быстро убегал, и я усмехнулся, наблюдая за суматохой. Ромиар пыхтел, заламывая Аню и придавливая ногами к земле. Приставил «оружие» к животу.

— Ты мертва, — озвучил необходимые слова.

Я приблизился к ним, глядя сверху вниз на лицо бойкой девочки. Даже в гневе, с такими растрепанными волосами, колким блеском в темных глазах и крепко сжатыми губами, она прекрасна. Шипит не хуже аспида и извивается так же. А это что? Сжал кулаки, разглядывая темные капли на подбородке, и спросил:

— Ты поранил ее? — Скажи, что это не так, Вольный. Ты обещал, что даже не поцарапаешь.

— Она разбила мне нос!

Разбила нос шан’ниэрду? Вольному?

— Отпусти меня, рогатый! Я тебе еще и хвост оторву! Всю шерсть выщиплю!

Духи Фадрагоса, она в бешенстве? Отступил на полшага. Даже сейчас, даже такая… Не помню никого из девушек, кто вызывал бы такие чувства. Она будоражит и восхищает.

— Отпусти ее.

Ромиар отскочил, но Аня и не двинулась следом. Глубоко дышит, сжимает траву в кулачках — пытается успокоиться. Шмыгнула носом и произнесла:

— Это не честно, — голос обиженно дрогнул.