совершенно точно никогда не выбрала. Ладно, примерю. Мы пойдем в MAC? Мне нужна пудра.

Они проследовали в кабинку: Мелисса – с красным платьем и парой топов, Хейзел – с целой горой юбок, брюк и блузок, из которых кое-что потом купила. Мелисса купила это платье, покорившись Хейзел («Майклу ты в нем страшно понравишься, он тебя скушает целиком»), а потом подруги отправились в MAC, расположенный у главного входа, в отделе косметики. Отдел охраняла компания прекрасных созданий в черных нарядах, слушающих танцевальную музыку: леди MAC. Из косметичек на затянутых вокруг бедер ремнях леди ловко извлекали карандаши для глаз, тушь, тени – чтобы разрисовывать лица слабых духом. Это были поставщики голубого, исследователи розового. Они знали, как заставить тусклую кожу светиться и как убрать жирный блеск. Они понимали коричневый во всем многообразии его оттенков, что возносило их над теми брендами, которые позволяют лишь нескольким темным тонам быть безупречными. У входа в павильон находилось возвышение, над которым поджидала с ручкой и бумагой девушка с оштукатуренным лицом, обрамленным каскадом волос, – шла запись на макияж. Ее глаза были продуманно и тщательно украшены: широкие полосы теней, устремленные к вискам; слой серебристых блесток на голубом фоне, а из-под всего этого беспечно выглядывали прохладные зеленые глаза, с сознанием своей стильности, своей футуристичности. Вокруг, у шкафчиков стояли женщины, пробуя блески, нанося помаду на ладони, в поиске лучшей версии себя самих, – или сидели на высоких табуретах, закрыв глаза, обратив лицо вверх, отдавшись во власть косметической леди, надеясь на преображение.

В числе консультантов было два гея в обтягивающих джинсах и кожаных жилетах, тоже обильно накрашенные.

– Все путем, детка? – спросил один у Мелиссы, изучавшей разные виды компактной пудры.

– У вас есть NC45?

– Закончилась, извините, детка. Не хотите попробовать что-нибудь похожее? У нас как раз появилась новая линейка. Дает лучшее покрытие. – Он ловко достал пудреницу из вращающегося прозрачного шкафчика и открыл ее. Мелисса согласилась попробовать, и ее имя внесли в список. Несколько минут спустя она сидела на высоком табурете, а консультант проводил по ее лицу толстой кистью.

– О, вам отлично подходит. – Он сделал еще несколько легких тычков и взмахов кисточкой. – Смотрите-ка. – И он протянул ей зеркало. Лицо у нее было миндального, веселенького цвета.

– Очень мило, – заметила Хейзел.

– Не слишком темная?

– Нет! Выглядит шикарно. Вы просто еще не привыкли. Это частая ошибка в макияже. Люди смотрят и думают: слишком светлая, слишком темная, слишком красная, слишком желтая и тому подобное, они просто привыкли к тому, что видят в зеркале. Но то, что вы видите в зеркале, – только чистый лист бумаги. Его нужно раскрашивать.

– Именно. Я, в общем, как раз об этом и говорила, – заметила Хейзел. – Думаю, тебе надо ее взять.

– Ладно, возьму.

У MAC действовало специальное предложение: бесплатная помада в обмен на шесть коробочек из-под пудры – их Мелисса сейчас выгружала из сумки.

– Красотка, не хочу обидеть, но ваши брови надо бы подработать, деточка.

– Ага, я вечно ей талдычу насчет бровей, – сказала Хейзел.

– Это преображает лицо. Еще как.

– Я знаю. У меня сейчас как-то нет времени их выщипывать…

– Надо следить за собой, беречь красоту. У вас лицо просто прелесть, золотце. Не загубите его.

– Вот видишь, – проговорила Хейзел, когда они уходили, и взяла Мелиссу под руку; но Хейзел была выше, так что Мелисса высвободилась и сама взяла ее под руку. – Чувствуешь себя новой женщиной, верно ведь? У тебя красное платье, новое лицо, новая помада, пора идти в наступление. Я тебе точно говорю: вам с Майклом нужно просто какое-то время провести наедине, и все у вас будет отличненько. Пригласи на один вечер няню. Да я и сама посижу с детьми, если хочешь.

– Что? Ты? Поедешь на другой берег? Чтобы посидеть с детьми?

– Конечно, поеду, за кого ты меня принимаешь? Я же вижу, когда парочке срочно нужно любовное уединение. Вы с Майклом не расстанетесь. Я этого не допущу. Если вы с ним разойдетесь, я вообще перестану верить в любовь! Перестану надеяться, что для кого-то из нас еще есть надежда!

– Ладно, ладно, успокойся, – засмеялась Мелисса. Они уже выходили со своими пакетами из подземной круговерти в нормальную атмосферу; в лицо им дунул холодный воздух, и они вошли в толпу, движущуюся мелкими голубиными шажками. – Хотя тебе-то незачем беспокоиться. За тобой вечно бегают мужики. Расскажи-ка мне лучше о своей личной жизни. Что у тебя творится? Что-нибудь интересное?

Хейзел скоро исполнялось тридцать семь, и она уже какое-то время высматривала себе «того самого». Она действительно верила, что существует этот единственный, правильный мужчина, как в сказках, и хотела найти его, выйти за него, купить дом и завести детей, чтобы те носились по саду в подгузниках, которые ей будет лень менять. Она хотела пойти по традиционному пути, но уже начинала беспокоиться, что ничего не получится.

– На самом деле кое-какой прогресс есть, – сообщила она.

– Правда? О-о-о.

Его звали Пит. Наполовину грек, наполовину марроканец, он обитал на северо-западе, в Харроу. Они познакомились в «Старбаксе», у стойки с молоком и сахаром: она добавляла шоколад себе в капучино, а он – корицу себе в латте, его плечо очень приятно возвышалось в полуфуте над ее плечом, ей такое нравилось; возможно, он подходил на роль принца. Они помедлили – побольше шоколада, побольше корицы, добавить еще сахара, – и к тому времени, когда они искоса взглянули друг на друга, напитки у обоих были чрезвычайно сладкими; он улыбнулся, она улыбнулась, и они немного поболтали о том, кто что любит добавлять в кофе, а вскоре уже сидели за столиком у окна, разговаривали, узнавали друг друга. Он был консультант в турагентстве, любил тусить в клубах и ходить в тренажерку. Он подходил по всем параметрам: мускулистые предплечья, явно умный, чувство юмора, не живет с мамой, нет детей, – но Хейзел не собиралась торопить события.

– Мужчину своей мечты в «Старбаксе» не встречают, – заметила Мелисса.

– Ну да, я тоже так подумала, ясное дело, все равно что в клубе познакомиться. Но кто знает. Пусть уж как судьба решит. Сейчас мы просто общаемся. Всего два месяца прошло. Но он совершенно роскошный. Реально роскошный. Похож на Аль Пачино.

– Дай посмотреть. – В ответ Хейзел протянула ей свой телефон. Пит на экране и правда немного смахивал на Аль Пачино. – Ты с ним уже спала?

– А ты как думаешь? Два месяца прошло. Разумеется, спала. Не видишь, какие у меня мешки под глазами? Мы с ним просто как кролики. Он совершенно бешеный, даже по моим меркам, но при этом очень деликатный. Лучший