Всю эту сюрреалистическую картину освещал лишь исходящий от призрака потусторонний свет.

– Я натворила?!

Мистер Вуд хмыкнул в усы и, охая и сдавленно ругаясь, кое-как поднялся на ноги. Помассировал кулаком поясницу и проворчал:

– Ну конечно, не ты. Наверняка это сделал незнакомый большой маг, который сразу убежал.

Барт, предатель, сдавленно хихикнул.

Стараясь ступать осторожно, я подошла ближе к странному растению и потрогала тонкие веточки. Мирт, никаких сомнений, но…

Горло перехватило от догадки.

– Не может быть, – прошептала я сдавленно.

– Может, может. – Садовник принялся затаптывать тлеющий табак, потом, охнув, нагнулся и поднял трубку. – Ну надо же, уцелела! В следующий раз, как вздумаешь такое выкинуть, не посмотрю, что взрослая, перекину через колено и отшлепаю. Уразумела?

Я облизнула пересохшие губы и повернулась к нему.

– Я ничего не делала. Честное слово, я не понимаю как…

– Как-как, – перебил мистер Вуд ворчливо и поддел носком сапога покрытый пылью пирожок. – Грубый выплеск силы, помноженный на эмоциональный посыл. Долго же ты в себе магию копила, раз ее столько набралось!

Прежде чем я успела что-то возразить, Барт ахнул и бесстрашно форсировал растительную стену. Хотя ему-то что, он же призрак.

Вернулся он почти сразу.

– Точно! Это тот самый кустик, который ты по веткам гладила.

На мой растерянный взгляд садовник лишь веско кивнул.

– Но… но… – пролепетала я и прислонилась спиной к стене. Ноги меня не держали, а мысли в голове перемешались, как краски на палитре.

– Эй, – встревожился мистер Вуд и подхватил меня под локоть. – Ты мне тут в обмороки падать не смей! Поразвели кисейных барышень, а мне мучайся.

Вокруг, как мотылек у огня, вился встревоженный призрак.

Мистер Вуд отвел меня в комнату, усадил, а после сунул в руку чудом уцелевший пирожок.

– На вот, поешь. Голодная небось?

Запах жареного теста привел меня в чувство не хуже нюхательной соли.

– Спасибо, – прошептала я и, смущаясь, – леди не пристало есть руками! – откусила кусочек упоительно вкусного пирожка.

Удержаться не было сил.

Садовник крякнул и тактично отвел взгляд.

– Ладно, ты тут посиди, а я пока там приберусь.

– Спасибо, – повторила я и окликнула его уже на пороге: – Мистер Вуд, скажите, почему там темно? Свет я точно не гасила, ни магией, ни вручную.

– Горе ты мое луковое, – проворчал он. – Там же освещение магическое, чтоб нужного спектра и все такое. Ты же импульс роста задала, а силой не напитала. Оно-то, конечно, к счастью, иначе точно откачивать бы пришлось. Ну а так кустик твой выцедил энергию откуда смог. Понятно?

Я подавленно кивнула, даже забыв о пирожке. Что теперь? Надеюсь, хотя бы не выгонят? Мистер Вуд не обязан терпеть в своих владениях такую опасную особу, как я. Мало ли, что я выкину в следующий раз?

Есть расхотелось. Я отвела глаза и положила надкушенный пирожок на тарелку из-под печенья.

Мистер Вуд дал мне проникнуться перспективами, а потом махнул рукой.

– Ладно уж, что с тобой делать? Не хотел я торопиться, но придется сразу учить, а то еще разнесешь тут все. Ты сегодня отдыхай. И не вздумай разгуливать ночью, я сейчас кое-какие ловушки активирую. Поняла?

Не дожидаясь ответа, он закрыл за собой дверь, оставив меня в полной прострации. Меня немного потряхивало от страха и волнения, но вместе с тем хотелось кричать от восторга. У меня есть магия! Настоящая магия, и меня станут ей учить!

Разбудили меня грохот и сдавленный вопль. Я рывком села на постели, потерла кулаком глаза и прислушалась. Из коридора доносились ругань и странное шуршание. Что там еще?..

Я завернулась в плед и на цыпочках подошла к двери, стараясь не скрипеть половицами. Отодвинула щеколду и осторожно выглянула наружу.

Дежавю. Коридор, освещенный голубоватым сиянием. Рассыпанные сладости. Мужчина на полу. Темная стена листьев.

Я сморгнула, и картинка перестала так пугающе повторять уже виденное: сквозь стеклянную крышу заглядывает полная луна; под ногами пылятся пончики, а вовсе не пирожки; на полу хлопает глазами прыщавый юнец, нисколько не похожий на почтенного садовника… а тонкие веточки надежно стреножили еще одного незваного гостя.

Грабители? Неужели не могли найти добычу побогаче?

– Кто вы такие и что тут делаете? – поинтересовалась я, вцепившись в дверной косяк, и с опозданием вспомнила, что мистер Вуд упоминал о каких-то ловушках.

– Хороший вопрос, – хихикнул Барт. – Может, это твои поклонники, Эми? Угощение вон притащили.

Он кивнул на пончики, щедро покрытые сахарной пудрой и налипшей пылью.

Незваный гость на полу наконец отмер и завозился, пытаясь встать. К груди он бережно прижимал помятую коробку.

Кое-как утвердившись в вертикальном положении, он заморгал и подслеповато прищурился.

– Леди Блэкмор?

От звучания ненавистного имени я тут же внутренне сжалась. Выпрямила спину, подняла подбородок и сказала холодно:

– Вы обознались, мистер…

На ногах он держался нетвердо, но поклон отвесил безупречно элегантный.

– Вы не узнаете меня, леди? Лорд Дэниел Блэкстоун, к вашим услугам.

Увы, это действительно был он. И какая нелегкая его сюда занесла?!

Я совсем растерялась, зато лорд Блэкстоун с каждым мгновением явно чувствовал себя все увереннее.

– Что вы здесь делаете, леди Блэкмор? – спросил он тихо, не отрывая от меня внимательного, чуть печального взгляда.

Призрак с интересом прислушивался к разворачивающейся драме. В происходящее он не вмешивался, разве что помог ярко осветить сцену. Впрочем, непосредственная опасность мне не грозила.

Что же, меня учили в сложной ситуации всегда держать лицо – и спину.

Я глубоко вздохнула, сжала кулаки и сделала то единственное, что могла: перешла в наступление.

– Нет, что вы тут делаете?! Мистер Вуд вас точно не приглашал!

Дэниел опустил глаза и, кажется, покраснел. В неверном призрачном свете точно сказать было трудно.

Второй незваный гость (о котором я, признаться, успела забыть) задергался в своих путах.

– Эй, Дэнни, хватит уже любезничать! Леди, освободите меня.

– С какой стати? – поинтересовалась я холодно, скрестив руки на груди.

От этого маневра плед опасно сполз, обнажая тоненькую бретельку ночной сорочки, и в коридоре будто стало светлее, так ярко вспыхнули щеки Дэниела.