Третий, узкоплечий блондин, с пилоткой под правым погончиком, затряс головой и, вытащив ТТ, выпустил в грудь Хипа три пули, которые отбросили боевого пловца в кусты.

«Вот сучонок! Три пули в грудь всадил! Наверняка одно ребро сломал, а может, и три! Надо сделать рубаху гидрокостюма со стальными или графитовыми, а лучше графеновыми вставками!» – пожалел себя Хип, чувствуя сильную боль в груди и привычно усилием воли ее блокируя.

По опыту, собственному и товарищей, Хип знал, что даже после тяжелейшего ранения тренированный боец может полторы-две секунды вести бой, и, не мешкая, метнул в Блондина нож, который по самую рукоятку вошел стрелку в грудь, заставив широко открыть рот в беззвучном крике.

Последний нападающий, Толстяк, вертя головой в разные стороны, медленно приближался к Хипу, сидящему на земле.

Толстяк опасливо посматривал на Блондина, лежащего, держась рукой за левую сторону груди, в которой торчал плечевой нож, по самую рукоятку погрузившийся в тело.

Хип повернул голову вправо и широко открыл рот и глаза, демонстрируя степень крайнего удивления. Толстяк непроизвольно дернулся вправо, начал поворачивать голову, явно считая, что после трех пуль, всаженных в Хипа с пяти метров, он совершенно не опасен и надо сейчас обратить внимание на новый источник опасности.

Под пальцы правой руки Хипа попался кусок гранита размером с детский кулачок, с острыми краями, который немедленно полетел в Толстяка. Камень попал в голову врага над ухом и словно прилип к ней, наполовину войдя в кость.

Удивленно хрюкнув, Толстяк остановился, сел на задницу, удивленно посмотрел на боевого пловца и боком упал на землю.

«Эх, старость – не радость!» – пожалел себя Хип, поворачиваясь на правый бок, закатываясь в полуметровые кусты, сдергивая с собственной шеи перекрученную метровую рояльную струну, которая имела две пятнадцатисантиметровые ручки, обмотанные синей изолентой.

И, как оказалось, весьма вовремя!

Из кустов выглянул Шишковатый, повертел головой и исчез.

Хип скользнул за линию кустов и по-пластунски пополз к месту, откуда тот выглянул. И увидел на маленькой полянке Шишковатого, который говорил по телефону необычно большого размера:

– Шеф! Лежат три мертвяка, а больше никого нет!

Шишковатый поднял голову, посмотрел сначала направо, потом налево, внимательно вслушиваясь в слова собеседника.

Хип в это время, подобравшись к нему сзади, нанес удар ребром ладони в основание черепа. Ни слова не говоря, Шишковатый рухнул вниз, дернув рукой, из которой вылетел странный телефон, здорово похожий на полевые армейские мобильные телефоны, который Хип ловко поймал и сунул в свой поясной карман.

Боевой пловец выждал пять секунд, внимательно прислушиваясь, фиксируя все звуки вокруг, затем встряхнулся, передернул плечами и в течение следующих двадцати секунд ловко раздел Шишковатого, оставив в чем мать родила.

Больше всего Хипа обрадовали найденные три пары пластиковых китайских наручников, в которые он немедленно заковал Шишковатого, заведя ему руки за спину и пропустив между ними и его спиной десятисантиметровой толщины березу, для чего подтащил пленника к дереву.

Соорудив из трусов пленника кляп, Хип заткнул Шишковатому рот, а для надежности еще и привязал к березе, зафиксировав голову врага в неподвижном положении.

Увидев, что веки пленника затрепетали, Хип коротко по-английски бросил:

– Посиди, подумай о своем незавидном положении! И через пять минут мне расскажешь, что надумал и чем вы здесь занимаетесь! – вынимая из нагрудного кармана куртки пленника закатанное в пластик удостоверение полковника армии США, на фото которого красовался мужик в кепи с длинным козырьком и с погонами полковника.

«Классная фотография! Любой мужик со знанием английского языка сойдет за американского полковника не только на Украине, но и в США!» – вынес вердикт внутренний голос, на секунду показывая картинку леса сзади.

В лесу ничего особо подозрительного видно не было. Вернее, ничего угрожающего. Ветки сильно не шевелились, а из кустов не выглядывали человеческие физиономии.

«А сквозь кепку можно смотреть назад?» – мысленно спросил Хип, скатывая одежду американского полковника в рулон.

«Надо попробовать! Мне самому интересно. По крайней мере, волосы не мешают обзору!» – немедленно откликнулся внутренний голос, всегда любящий поговорить.

– Ты, Шишковатый, очнулся? – негромко спросил Хип.

При вопросе, заданном на русском, Шишковатый дернулся, из чего Хип сделал вывод: если тот и не говорит по-русски, то кое-что понимает. Ради точности формулировки Хип решил так и продолжить называть пленника Шишковатым.

Пройдя два метра, Хип наткнулся на здоровенный зеленый рюкзак, к которому и прикрепил скатанную форму Шишковатого. Тем более что сверху, на рюкзаке, имелись приличных размеров ремни на липучках – как раз для реквизированной полковничьей формы.

«Самое время и место скинуть инфу с флешки!» – напомнил внутренний голос, исполнивший функцию секретаря.

– Слушаю и повинуюсь! – шепотом сообщил Хип, вынимая флешку, которая имела разъем микро-USB, из футляра и подсоединяя ее к только что рекзизированному телефону через соответствующее гнездо.

Минута работы, и второй раз зашифрованное сообщение отправилось на закрытый почтовый ящик ГРУ, откуда буквально через минуту попадет к нужному адресату.

Еще минута работы с шифровальным почтовым ящиком, и содержимое флешки отправилось на остров Пинос, где у Хипа уже лет пять назад был куплен маленький домик, находящийся прямо на берегу океана. В домике стояла охранная система, подключенная к интернету, которая служила надежнейшим почтовым хранилищем, которое мог открыть только сам Хип.

Обойдя полянку по часовой стрелке, боевой пловец приступил к раздеванию мертвецов, буквально несколько минут назад бывших живыми людьми. Аккуратно сложив всю одежду в рюкзак, он оттащил трупы в кусты, где обнаружилась глубокая яма, куда они и были сброшены. Судя по глухому плеску воды, глубина ямы – метра четыре. Затем просигнализировал Сиду, чтоб тот вышел из укрытия.

А еще через минуту, обвешанный оружием, как пьяный ковбой после хорошей драки в салуне, Хип вернулся к своему привязанному к березе пленнику и вынул кляп..

– Имя, должность, звание? – отрывисто по-русски спросил Хип, пристально посмотрев на пленника, который, скривив губы, отвел взгляд.

– Времени у меня мало, так что будем проводить интенсивный допрос. Вы не против? – спросил Хип, легонько ткнув указательным пальцем в точку справа от носа.

Шишковатый широко раскрыл глаза, выгнулся всем телом.

– Есть японский лечебный точечный массаж – шиацу. Дан-ю – это, наоборот, метод болевого воздействия на человека, – менторским тоном сообщил Хип, поправляя лямку рюкзака на правом плече.