— Я знала, что ты меня любишь, — прошептала она. — Я всегда это знала.

Так они дошли до стойки консьержа. С леди Ровингтон на руках Гэвин столь решительно шел к цели, что ни на кого не обращал внимания. На улице стоял кеб, из которого высаживались пассажиры.

Не теряя ни минуты, Гэвин прошагал мимо изумленных джентльменов и усадил Джейн в карету. Запихивая ее внутрь, он был не слишком деликатен, и ей пришлось выпутываться из вороха сбившихся юбок, устраиваясь на сиденье.

— Куда мы едем, Бейнтон? — спросила она, несмотря на то, что он захлопнул дверцу у нее перед носом.

Придерживая дверцу плечом, чтобы она не вздумала сбежать, Гэвин вынул кошелек и достал оттуда пригоршню монет.

Джейн подняла оконную задвижку и попыталась ухватить руками его лицо.

— Если тебе нужна шлюха, — сказала она, — я буду твоей шлюхой. Я буду всем, чем ты захочешь.

— Я хочу, чтобы ты поехала домой, Джейн.

— Тогда поезжай со мной.

Гэвин отдал возничему деньги.

— Увезите ее отсюда.

— Да, сэр.

— Я люблю тебя, Бейнтон. Я могу сделать тебя счастливым, — сказала она.

Она запустила руку ему в волосы, и он отпрянул. Она потянулась за ним.

— Не оставляй меня! — крикнула она. — Только не это, после всего, что ты для меня сделал!

Эта женщина сошла с ума.

Или она устроила эту сцену по причинам, известным только ей и Рову? Возможно, что и так. Гэвин не исключал, что все это делается с попустительства Рова.

Это действительно была сцена.

Возничий схватил вожжи, и лошадь бойко двинулась по запруженной вечерними кебами улице. Джейн открыла дверцу, высунулась из кареты и постаралась дать понять всему свету, что она сделает для герцога Бейнтона что угодно.

— Я буду танцевать голой! — прокричала она в тот момент, когда кеб резко повернул за угол, чуть было не выбросив ее на мостовую. Ей пришлось закрыть дверцу, чтобы не выпасть.

Гэвин перевел дух. Она уехала.

Он развернулся, намереваясь вернуться к Саре, — и тут понял, что за ним наблюдают.

«Кларендон» был популярным и оживленным местом. В этот час он был полон путешественников, знатных особ и любителей французской кухни. Гэвин насчитал не менее шести членов Палаты Лордов, которые смотрели на него, разинув рты. Тут же была и группа военных, едва сдерживающих смех. Они подбадривали его кивками, подмигивали и всячески выражали свое сочувствие по поводу Джейн.

Еще более интересными были выражения лиц прекрасной половины присутствующих. Старшие дамы, стоявшие за своими мужьями, явно были шокированы. Более молодые смотрели на него с нескрываемым интересом.

Смущенный таким вниманием, Гэвин начал подниматься по лестнице. Он только что устроил сцену. Хотя это совсем не в его характере. Разумеется, люди будут на него таращиться…

Прямо ему под ноги упал вышитый шелковый дамский ридикюль.

— О, простите. Сумочка выскользнула у меня из рук, — сказала модно одетая кареглазая дама, которую Гэвин прежде никогда не встречал.

Он подал ей сумочку.

— Благодарю вас, — сказала она, накрыв ладонью в перчатке его руку, и приглушенно добавила: — Ваша светлость.

Она провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони.

— Я — миссис Воан. Оливия Воан.

— Рад познакомиться, миссис Воан. — Гэвин попытался обойти ее, но она крепче сжала его руку.

— Вам незнакомо мое имя, не так ли?

— Боюсь, что нет, миссис Воан.

Она еще на шаг приблизилась к нему. Он почувствовал резкий восточный аромат ее духов. Миссис Воан понизила голос:

— Многие ваши друзья знают меня очень хорошо, ваша светлость.

Ее спокойная улыбка лучше всяких слов дала ему понять, что она подразумевает под словом «знают».

Гэвин почувствовал брезгливость.

Он отнял руку.

— Всего хорошего, — сказал он миссис Воан и двинулся вверх по лестнице.

Перепрыгивая через две ступеньки, Гэвин старался выбросить из головы крики и угрозы Джейн, избавиться от назойливого аромата миссис Воан… И тут оказался на этаже, где находились комнаты Сары.

Она сидела на стуле для портье — том самом, на котором недавно сидела Джейн. На коленях держала шляпку. Она ждала его.

Он остановился перед ней, и вся его кровь устремилась в чресла. Так действовала на него эта женщина. Однако он почувствовал и кое-что другое.

Ему показалось, что он пришел домой. Его душа исполнилась умиротворением.

— Вы слышали? — спросил он.

Она грустно и сочувственно улыбнулась ему.

— На этом этаже не найдется почти никого, кто этого не слышал бы.

— И в холле тоже.

Сара приняла это к сведению и объявила:

— Я должна еще раз сказать, что я не была голой, когда танцевала на сцене.

Ее уязвленный тон и это замечание поймали его врасплох, и он расхохотался, закинув голову назад. Какое приятное облегчение. У Сары очень располагающая способность говорить без обиняков.

Но тут он мысленно прикинул последствия своей внезапной известности.

— Интересно, сколько колонок в утренних новостях будут посвящены этой сцене?

Вместо того чтобы ответить, Сара встала и протянула ему руку.

— Идемте.

Он взял ее за руку и дал увести себя в комнату. Льющиеся из окна лучи предвечернего солнца окрасили гостиную в мягкие золотистые тона.

— Садитесь, — пригласила Сара, взяла с маленького столика графин и налила ему виски. — Благодарю вас за чернила и бумагу. Эта шкатулка — просто сокровище.

Гэвин сел за стол.

— Пожалуйста.

— Тальберт сказал мне, что вы выбирали ее сами. Это значит для меня больше, чем все остальное.

Она поставила перед ним стакан, но вместо того чтобы выпить, он пальцем отодвинул его от себя, вдруг вспомнив, как много он пил в последнее время.

И ему хотелось вовсе не виски.

Она взяла себе стул у стола, и Гэвин повернулся так, чтобы быть лицом к ней.

— Вы прекрасны, — сказал он, не думая о том, что говорит. Ни дипломатии, ни манипуляции — в его словах были только откровенность и ничем не сдерживаемые чувства.

Ее глаза округлились, а щеки чуть тронул румянец.

Гэвин восхищенно подался вперед.

— Вы ведете себя так, словно не ожидали от меня этих слов.

— Мы мало общались, — сказала она, — но это было общение сильных характеров.