с кодом A180Y2992073. Она расположена на крыше собора Святого Михаила в конце вашей улицы. Это ближайший к вашему дому сотовый передатчик.

– Логично, да.

– Сообщения от Бена Делейни были переданы также через вышку A180Y2992073.

Я перевел взгляд с Нейлора на его коллегу и обратно.

– Извините, я не до конца понимаю. И что это значит?

Нейлор нахмурился, будто ему нужно было объяснять что-то очень простое кому-то очень глупому.

– Рейчел, можешь растолковать мистеру Линчу.

И детектив Редфорд принялась объяснять:

– Двадцать лет назад вышек сотовой связи было мало, они были мощные, и каждая покрывала широкую площадь. С тех пор количество телефонов и трафик значительно возросли, поэтому и сотовых вышек пришлось ставить довольно много. Теперь их десятки тысяч, они повсюду, но каждая имеет меньшую зону покрытия. Особенно в крупных городах, где все время используется огромное количество сотовых телефонов.

– Да, да, это понятно.

– Например, оба телефона – и его, и ваш – были внутри довольно небольшой зоны покрытия одной и той же вышки, когда были отправлены и получены эти сообщения. Это значит, что телефоны были расположены очень близко друг к другу.

– Насколько близко? – спросил Ларссен.

– Очень близко, – ответила Редфорд.

– Настолько, будто их держал в руках один человек, – добавил Нейлор.

– Или если Бен стоял у меня под окном. Не пойму, вы на что намекаете?

Редфорд жестом попросила меня замолчать.

– Я не закончила, – продолжила она и от ее голоса у меня засосало под ложечкой. – В понедельник ситуация в точности повторилась, только вышка была другая. Два сообщения от вас, два от него, и опять же, оба аппарата соединялись с одной и той же сотовой вышкой.

– Да, мы были в парке, он действительно был рядом со мной, может, метрах в шестидесяти.

– Но видели его только вы и больше никто, – тихо проговорил Нейлор.

– И что вы хотите сказать? Что я сам себе отправил сообщения с телефона Бена? Зачем?

– Успокойтесь, Джо, – Ларссен снова положил руку мне на предплечье и повернулся к детективам: – Но еще был пост в фейсбуке мистера Делейни, опубликованный в субботу вечером, где он написал, что с ним все в порядке и ему просто нужно развеяться.

Нейлор перевернул следующий лист в папке.

– Хорошо, теперь об этом посте.

Что-то в его тоне испугало меня еще больше, но я промолчал.

– Пока фейсбук передаст нам информацию о геопозиции, пройдет чертова вечность, это они всегда так. Но у нас есть предварительный результат экспертизы на авторство текста от друзей из Голдсмитского университета. Черновой анализ они делают за несколько часов и всегда готовы прийти на помощь.

Он вынул из папки два листа бумаги и положил на стол перед собой. На одном листе был скриншот субботнего поста Бена. На другом – копии предыдущих записей. Футбол, машины, экономика, эппл, гугл, кино и так далее.

– Это все посты Бена, да?

Нейлор кивнул в ответ:

– Это все посты с его страницы. Сначала наши высоколобые университетские друзья прогнали их через специальную программу, а затем лингвисты провели то, что они называют «субъективным компаративным анализом» текстов публикаций. Результатом которого могут стать нехарактерные для конкретного человека фрагменты или целые сообщения, которые мы затем изучаем более пристально.

– И чем же так необычен воскресный пост?

– Хорошо, вот пример. Как вы думаете, сколько раз за последние несколько месяцев мистер Делейни использовал в своих текстах точку с запятой?

Я такого вопроса совершенно не ожидал и на мгновение опешил. Бен пользовался пунктуацией примерно как современная молодежь в чатах. По его мнению, запятые были уместнее на пергаменте, чем на странице в интернете.

– Вы сейчас серьезно спрашиваете?

– Да. Так сколько? Как вы думаете?

– Подозреваю, что немного. Но я никогда не вглядывался в его посты с точки зрения пунктуации.

– Угадайте.

– Вы серьезно хотите поговорить о знаках препинания, пока он пытается разрушить мою жизнь?

– И тем не менее, Джо, сделайте милость, предположите.

– Не знаю… Пять? Десять?

Нейлор покачал головой:

– Один. Один-единственный раз: в субботнем посте, где он говорит, что у него все в порядке.

– Ладно. – Я принялся рассматривать распечатку, пытаясь найти опровержение словам Нейлора.

– А сколько раз, – продолжал он тем временем, – он ставил точку в конце поста?

– Ни разу?

– Почти угадали. Всего один раз.

– В субботу?

– Ага. Лингвистический анализ показал, что обычно пунктуацией в постах он пренебрегает. Никогда ее не использовал. И вот в субботу у него внезапно случается откровение, да такое мощное, что в одном посте он ставит точку с запятой, апостроф и целых две точки. Та же история с сообщениями – в них внезапно появились заглавные буквы, полностью написанные слова вместо сокращений, апострофы.

Ларссен все это время спокойно рассматривал детективов.

– И какой предварительный вывод вы делаете на основе этого анализа? – спросил он спокойно.

– Научно обоснованное мнение сводится к тому, – ответил Нейлор, постукивая пальцем по лежавшему справа листу, – что эти тексты и последний пост с большой вероятностью написаны разными людьми. Равно как и последние пять сообщений с большой вероятностью написаны другим человеком. В общем, пост и сообщения писал не Бен Делейни.

– Но это же какой-то бред…

– А вот вы, Джо, вы же учитель истории?

– Английского.

– Уверен, что у вас с грамматикой и пунктуацией получше, чем у мистера Делейни, а?

Я промолчал, не желая удостаивать это обвинение ответом.

– Полные слова, точки с запятой, апострофы, точки в конце предложений, – продолжал Нейлор. – Уж вы-то должны разбираться в правописании.

– Бен мог специально так написать, чтобы запутать вас, – ответил я, сам не особо в это веря.

– Эдакий злой гений, да? – прокомментировал Нейлор.

– Он очень, очень умен. И не нужно его недооценивать.

– Джо, сейчас мы пытаемся найти доказательства, что мистер Делейни жив. И, откровенно говоря, то, что вы делаете и рассказываете, начинает меня серьезно беспокоить.

– А как насчет сообщений на моем компьютере. Он винит во всем меня.

– Но кроме вас их никто не видел. Равно как и нет свидетелей вашей «встречи» с мистером Делейни вчера в парке. Вы единственный свидетель. Кстати, как ваша рука? Костяшки не болят? – С этими словами он указал на синяки и содранную кожу на руке, которую я поцарапал, продираясь сквозь заросли.

– Нормально, – ответил я, убирая руки со стола. Во рту пересохло, а по затылку начала расплываться боль. Больше всего мне хотелось оказаться сейчас подальше от этой комнаты и вообще от этого всего.

– Вы точно не хотите с нами еще чем-то поделиться, Джо?

Ларссен собрался было что-то сказать, но я его перебил:

– Я рассказал все, что мог.