Да, женам приходится сталкиваться и с тем, что в усмертьуставший от работы мужчина в постели мало к чему пригоден. Вспоминаю в этойсвязи прочитанный еще в юности рассказ Ги де Мопассана «Кто любит меня, замной»: распрокрасавец барон преследовал своей страстью распрокрасавицу княгиню.И вот, наконец, после удачной, но утомительной лесной охоты, когда они весьдень гонялись на конях — то за вепрями, то за оленями, она увлекла его за собойв замок призывным возгласом: «Кто любит меня, за мной!..» И вот он у нее, вдолгожданной желанной постели. «Минутку подожди, я сейчас…» шепнула она,выскальзывая из спальни, очевидно, в ванну… Барон же, надышавшийся кислородом,перенапрягшийся в непрерывных гонках, оказавшись в чистом тонком белье, подневесомым шелковым одеялом, на пуховой перине, как в омут провалился — заснулкаменным сном. Представим же себе ее чувства, когда она, решившаяся сдатьсягордячка, обнаружила у себя в кровати громохрапящего без признаков сознанияусача и особенно вообразим его миросознание, когда он, наконец, проснулся подщекочущими лучами уже горячего, уже дневного солнца!..

Понимаю, что не всем мужчинам грозит подобная свинцоваяусталость в результате конной охоты за исполинским вепрем, но скопытиться кночи имеет у нас шанс практически каждый — то ли после вскапывания огорода, толи после целого дня без еды за рулем, а то и после праздничного четырехчасовогопосещения с Друзьями парной бани (как рассказывала Анастасия, которая мне оченьпо душе своею женской мудростью: великий она подарок судьбы для Егора!).

Подобная отключка в сон не есть беда. «Это не горе, еслиболит нога», как когда-то пел очень почитаемый мною Владимир Высоцкий. Горе —если у мужика, у самостоятельного мужчины душа ущемлена, если его самосознаниеунижено, придавлено, а то и вовсе раздавлено. Предположим, человеканесправедливо обошли повышением заработка или премией на работе — до секса лиему будет? И дело не в том, что карман его ущемлен — нет, главное, егопсихология расстроена, а без нее и все нижеследующие горизонты автоматическойдеятельности впадают в дисбаланс. А того хуже: неожиданное лишение работы какисточника существования? Это прямой путь к импотенции не у одного-двух, особочувствительных, это массовая беда нам, врачам, хорошо известная. И жена, еслиэто и впрямь добрая и умная женщина, должна своему супругу сердечную поддержкуоказывать ради восстановления его настроения, но не становиться в позицию «выньда положь», иначе может так статься, что она окажется вообще без всего. Хорошо,что Егор, мужчина психически крепкий, не скис после своей досрочнойнезаслуженной демобилизации, у него-то имелось устойчивое ядрышко самостояния,да и то ведь он обмолвился, что не так уж все ладно было с женщинами в этовремя, случались и осечки. И странно было бы, если бы не случались.

У меня в жизни случались сценарии почище, чем у той Киркеи,которая в «Сатириконе» описана: — она, видишь ли, Полиэна в порошок стараласьстереть, обиделась за недееспособность до полусмерти, мало-мало собакам его неотдала. Я поступала иначе, прямо противоположно, потому что знаю тонкостьустройства их психологического механизма. Иногда вижу, не получается у него, аиногда чувствую, что может не получиться. Я как поступала? «Дружочек мой, прошутебя, засни беззаботно, отдохни. Уйми свои ручищи жадные, устройся удобнее,поспи, мой голубчик. Ну, придави головой подушечку, хоть полчасика, хотьчас-другой!..» Уговорю, усыплю, накину халатик, и ухожу от него из постели вкухню по делам, чтобы его не возбуждать. Потом подваливаюсь к нему, сонному,отдохнувшему, гнет свой психологический сбросившему, забывшему о стрессе своемдневном или даже многодневном, вот тут-то у него в надлежащем месте рогнесокрушимый незамедлительно и вырастает! И ему славно, душа легкая, радостная,вдохновленная, тело торжествует, а уж мне — праздник души, именины сердца! Имеюего потом столько, сколько мне надо, и еще полстолько и еще много раз. А ведьмогла бы — осмеять, оскорбить, и, как говорится, ни себе, ни людям.

Правильно говорят, что нет женщин холодных, есть тольконедостаточно разогретые. Но ведь практически почти то же самое можно сказать ио мужчине: нет мужчин неласковых, есть только необласканные.

Спокойствие — первое мое слово. Второе — регулярность. Еслиорган рождает функцию, то функция рождает орган. Ну, а если не мудрить сучеными определениями, а просто оглянуться окрест себя, чтобы разглядеть то,что очевидно: вот хилая, повисшая, как плеть, ручонка какого-либо завзятого интеллектуала,а вот — налитая силищей, плотная, тяжеленная ручища молотобойца. Вся разницапроизошла не из их начального устройства, но только из образа жизни: в одномслучае деятельном для руки, в другом — для нее бездеятельном. Вероятно, системасвязи между нейронами мозга у этого физически жалкого интеллектуала многократнопревосходит аналогичную структуру у молотобойца ну и о чем это свидетельствует?Да все о том же: функция, многократное пользование системой или органом,тренирует ее, развивает, увеличивает потенциал и поддерживает в рабочемсостоянии; дисфункция незатребование — это недоразвитость и увядание со всемивытекающими отсюда грустными последствиями, Прошу меня понять точно: сейчас яимею в виду не размеры мужского члена (они-то как раз зависят прежде всего отврожденных, генетических особенностей), а общее состояние единой системы всехспецифически мужских органов.

Для ясности приведу циническое, но весьма, по-моему, точноеопределение, бытующее у хирургов: аденома простаты — это болезнь не стольковерных мужей, сколько неумных или неумелых жен. Дело в том, что сексуальныйпотенциал мужчины, как принято считать, достигает потолка где-то к тридцатигодам, а после сорока исподволь начинает снижаться. Напротив, у женщины послетридцати-тридцати пяти лет он только начинает расти и пребывает на высокомуровне до весьма солидного возраста. И тут великая ее задача — умно, умело,разнообразно побуждать и стимулировать своего мужичка к регулярной иувлекательной сексуальной забаве.

Да, кухонные заботы, понимаю, да, отвратный быт, разумею, ивсе-все-все, что будет сказано в защиту своего святого-де права на скудностьэмоциональной жизни — все это могу осознать. Одного только не пойму: где жеваше великое материнское сердце, если вы своего собственного родного мужа, скоторым у вас и душа и плоть едины, обрекаете на страдания, а затем отправляетепод нож на тягостную и трудную операцию? Не у всех же мужчин такая потенция,как у тех солдат из анекдота: «Помнишь, Иван, нам в котел на Японской войнечего- то сыпали, чтобы на девок не тянуло?» — «Как же, помню». — «Апомнишь, и на германской тоже что-то в кофе подсыпали?» «Точно, былодело». — «И на Великой Отечественной в чай сыпали…» — «Верно, Петруха,сыпали». — «Так вот, кажись, начало действовать». И вся ситуация, ипоговорка: «Седина в бороду, бес в ребро» — возникла только как реакция на нашусобственную бабью замшелую тупость и неподъемную лень!

Повторяю и повторяю: с годами наш женский сексуальныйпотенциал начинает превосходить их мужские возможности, вот тут-то и надоотыграться, умело взять реванш за его прежние многократные в молодые годыдомогательства! Вот тут-то и следует, вопреки тупым домыслам, обрести себя какволшебницу любви, почаще доставляя райские радости и себе, и ему! АН нет —ленимся, ссылаемся на заботы-хлопоты. А праздники откладываем и переносим и заэто — вдруг оказываемся на поминках своей любви, когда муж, казалось бы, доконца свой собственный, в порядке самозащиты, ради спасения единственной жизниот хирургического ножа заводит себе прочный роман на стороне. Лучше бы уж кразовой проститутке пошел или к потаскушке-любительнице — на время, чем романзадушевный начал, от которого всем будет нелегко.