class="p1">— Руди пришел! Мама, наш Руди пришел! — ликовала Марта.

Паскуале запрыгал, как воробей, и тоже завопил:

— Руди пришел!

Фрау Эльза с завязанной щекой выбежала на крыльцо. Руди сдернул свою шапочку и крепко обнял ее.

— А, Рудольф! Здорово, дружище! Да как ты вырос! Молодец — хоть под венец! Нога выздоровела? — покрывая все голоса своим басом, загудел подошедший мейстер Вальтер.

Он тряс Руди за руку. Марта, сияя глазами, висела у Руди на другой руке. Руди не успевал отвечать на радостные вопросы.

Я подобрал забытую всеми Геновеву и присел на ступеньки. От слабости у меня кружилась голова.

Руди развязал свою котомку и затараторил:

— Хозяйке угощенье — вишневое варенье, сладкое, что мед, в рот само ползет, моя матушка варила, поклониться вам просила.

Руди с низким поклоном подал фрау Эльзе горшочек, туго завязанный бычьим пузырем.

— Спасибо, вот спасибо! Уж Кристина всегда вспомнит старую подругу, — улыбнулась растроганная фрау Эльза.

— Нашему мастеру — сверточек кнастеру, мелко протерт, крепкий, как чорт! — Руди протянул ошеломленному мейстеру сверток с табаком и торопливо повернулся к Марте.

— Птичке-невеличке — теплые рукавички, тоже матушка посылает на зиму… А от меня ленточку в косу, не знаю, понравится ли… — прибавил Руди.

— Ах! — Марта, покраснев до ушей, держала в руке узорные рукавички и голубую ленту с вышитыми розами. Концы ленты трепетали, как крылья бабочки.

— Какая красивая! Верно, дорогая? Откуда ты достал ее, Руди? — восхитилась фрау Эльза.

— Купил в Мюнхене. Марта, а тебе нравится?

— Ох, нравится! — счастливо вздохнула Марта.

— Руди — шалопай! — Мейстер Вальтер хлопнул Руди по плечу. — Полгода прогулял, не работал, а на ленту деньги истратил.

— Честное слово, мейстер, я все время зарабатывал! Я из дерева научился вырезывать, пока у меня нога болела… Ложки, вилки, ящички — все вырезывал, матушка потом продавала их на рынке, а я деньги копил, — весь красный, оправдывался Руди.

— Полгода копил, чтобы на ленту для девчонки ухлопать? Ах, ты, сорвиголова!

— Я теперь буду кукол вырезывать. Смотрите, мейстер. — Смущенный Руди торопился заговорить зубы мейстеру и вытащил из котомки четыре кукольных головки.

— Вот это дело! Значит, у нас теперь два настоящих резчика — Иозеф и Руди! Можем новое представление сделать, — обрадовался мейстер Вальтер. Руди быстро и недружелюбно взглянул на меня.

За ужином он рассказал, как шел пешком из Шварцвальда, и передал мейстеру поклоны от разных друзей. Марта не спускала с Руди блестящих глаз. Фрау Эльза накладывала ему лучшие куски на тарелку. Мейстер Вальтер советовался с ним, куда итти с театром, какие пьесы играть.

— Я встретил старого Петера Штольпе с его театром, он говорит — в Саксонии сейчас хорошо. В самом Лейпциге можно снять балаган для театра, и каждый день будет полно народом, — рассказывал Руди с набитым ртом. — Сделаем новое представление, мейстер, и пойдем в Саксонию!

— Идет! Сделаем «Удивительные приключения Меншикова», давно мне хочется «Меншикова» представить!

— Нет, мейстер, «Меншикова» полиция не позволит играть. Там ведь русский царь Петр показывается — русские обидеться могут, а саксонцы их боятся. Ах, мейстер, сейчас в городах больше всего любят «Дон Жуана» и французские комедии! Вот мне Штольпе дал одну… животики надорвешь от смеха, называется «Мнимый больной»… Кукол всего двенадцать надо… — Руди вытащил из котомки смятую, исписанную кругом тетрадку.

В тот же вечер решено было сделать кукол для «Мнимого больного» и подновить старых, которых мы выпускали отдельными номерами — жонглеров, акробатов, карликов, скелет с косой и плясунов. Наутро мы вышли из Фридрихсталя.

Руди

Все в театре плясали под веселую дудочку Руди, даже мейстер.

Паскуале скоро подружился с Руди. Только меня Руди сразу невзлюбил и частенько называл «черномазым».

Он передразнивал меня и перевирал все мои слова.

— Иозеф, ты не знаешь, куда мама пошла? — спрашивает Марта.

— Она пошла на базар, — говорю я.

— На пожар? Где горит? — кричит Руди. — Фрау Эльза, вы были на пожаре? — спрашивает он вернувшуюся с базара фрау Эльзу.

Все смеются.

Я работаю на сцене, пристраиваю новые перильца к тропе.

— Не помочь ли тебе, Иозеф? — лукаво спрашивает Руди.

— Помоги, — угрюмо отвечаю я, — подержи рейку вот тут, надо мной, пока я закреплю ее нижний конец.

— Сейчас! Сейчас! — кричит Руди и выбегает в палисадник.

Я стучу молотком и думаю: «Хорош помощник! Сам назвался и сразу же улепетнул!»

Вдруг холодная струя льется мне за шиворот. Я весь мокрый. На тропе стоит Руди и поливает меня водой из садовой лейки.

— Да ты что? Очумел? — кричу я, отряхиваясь от брызг.

— Но ведь ты сам, Иозеф, попросил меня подержать над тобой лейку!

— Лейку? Рейку, дурья твоя голова!

— Ах, рейку? Ну, прости, голубчик, мне послышалось «лейку»!

Все опять смеются.

«Постой же, — думал я, — уж я тебе покажу, кто лучше вырезывает кукол!»

Я кончил делать нового Кашперле и отдал его мейстеру. Новый Кашперле не только разевал рот, но и глазами вертел во все стороны.

Руди презрительно сморщил нос и пожал плечами — подумаешь, невидаль.

Руди починил скелет и подвязал его на нитки так, что он, танцуя, распадался на отдельные косточки. Каждая косточка плясала сама по себе, а потом они опять собирались вместе, и скелет был как целый.

Кукла-скелет

Тогда я провел новые нитки Кашперле. Теперь Кашперле мог есть свою любимую колбасу на глазах у зрителей. Кусочки колбасы сами прыгали в его разинутую глотку. Этот номер очень понравился зрителям.

— А ну, угости его колбаской! Пускай ест! — кричали они, завидев Кашперле.

Еще я сделал старичка, который закуривал трубку и клубами пускал дым изо рта.

Руди не мог перещеголять меня в деланье кукол. Зато он побивал меня во всем другом. Он знал все: в какой деревне стоит представлять, а в какой не стоит; куда надо спешить к базарному дню; как упросить упрямого сельского сторожа, чтобы он позволил нам поставить на площади балаганчик; где найти ночлег… Он писал декорации, распевал, как чиж, и водил кукол не хуже самого мейстера. Марта и Паскуале захлебывались от восторга, когда Руди вел Кашперле и молол такую смешную ерунду, что весь балаганчик