— Витренко все еще в Германии… — Мария буквально побелела.

— Не обязательно, — возразил Турченко. — Как вам известно, Витренко большой мастер по созданию сложной цепочки, которая отделяет его от непосредственной активной деятельности, но при этом члены команды очень преданы лично ему. И вполне возможно, что он управляет ими на расстоянии. Он совершенно точно не в Гамбурге, и вообще запросто может всем руководить из какой-либо другой страны. Не исключено даже, что он вернулся в Украину. Однако да, я готов поспорить, что скорее всего он где-то в Германии. И я приехал сюда, чтобы его отыскать.

Мария казалась озадаченной.

— Но мы взяли большинство его подручных, так называемое верхнее звено. Так на кого же он опирается, воссоздавая свою сеть?

— Как и прежде, привлекает бывших спецназовцев. Лучших, каких только может найти. И как прежде, все они преданы лично ему. Но он обновил как себя, так и свою сеть. Очередная реинкарнация Василя Витренко, помимо всего прочего, еще более призрачна, чем предыдущая. — Ульрих указал на фото в руке Фабеля. — Насколько нам известно, теперь он, возможно, даже выглядит иначе. Никак нельзя исключать, что он сделал себе новое лицо. Обрел новое лицо и новую жизнь где-то в другом месте.

— Так чем мы можем помочь? — Фабель совершенно не пылал энтузиазмом. Ему казалось, что его окружают призраки, вызванные невольным упоминанием имени Пауля Линдеманна буквально перед этой встречей. Некогда с упоением изучавший историю Фабель теперь начинал тихо ненавидеть прошлое и способы, какими это прошлое возвращается к нему.

Ответил ему ван Хайден, до этого момента практически не принимавший участия в беседе:

— Вообще-то оказать существенную помощь может старший комиссар Клее. Фрау Клее, насколько мне известно, вы вели… ну, скажем так, углубленное расследование смерти этой девушки. Нам нужно знать все, что вы смогли накопать на данный момент.

— Я же приказал тебе бросить это дело, Мария, — резко произнес Фабель. — Почему ты ослушалась меня?

— Да я всего лишь немножко кое-кого поспрашивала… — И, повернувшись в ван Хайдену, Мария рассказала о встрече с Надей и о том, что та сообщила ей о «Фермерском рынке». — И это в общем-то все, что мне удалось накопать. Просто складывалось впечатление, что никто не занимается торговцами живым товаром.

Маркус Ульрих, подойдя к Марии, выложил перед ней на стол, как карты из колоды, несколько больших фотографий. На них была Мария, разговаривающая на улице с проститутками, она же — беседующая в клубе с барменами и официантками. Последнюю фотографию Ульрих выложил поверх прочих, как козырь.

— Знаете эту девушку? Это Надя?

Мария вскочила:

— Вы что, вели за мной наблюдение?!

Ульрих цинично рассмеялся:

— Поверьте, фрау Клее, вы не настолько важная персона, чтобы устраивать за вами слежку. Но мы действительно ведем давно начатую, очень сложную и очень дорогую операцию по слежке за деятельностью этой украинской банды. А в последнее время ее было трудновато вести так, чтобы вы то тут, то там не попадали в кадр. Так все же, фрау Клее, вам знакома эта девушка?

Мария села на место и кивнула, не глядя на Ульриха.

— Надя… Фамилии не знаю. Она мне помогла. Ну, насколько сумела. Она была близка с Ольгой… — Мария тут же сама себя поправила: — С Магдой…

— Как видите, фрау Клее, — подхватил эстафету ван Хайден, — кто-то все же занимается этими торговцами живым товаром. И эта операция, которую мы ведем при помощи специалистов из БКА и в тесном сотрудничестве с украинскими коллегами, находится под жестким контролем. Это крупномасштабная акция, цель которой — найти и арестовать того самого человека, который вас тяжело ранил. А вы нам все сорвали.

— Более того, — Ульрих ткнул пальцем в фотографию, на которой Мария была заснята с Надей, — ваше вмешательство скорее всего стоило этой девушке жизни. У нас нет возможности выяснить, что с ней произошло. Она исчезла из нашего поля зрения. Сразу же после разговора с вами.

— Должна сказать, я передала все мои материалы по так называемому делу Ольги без фамилии в отдел по борьбе с организованной преступностью, — заявила Мария, — а также сообщила туда о своих подозрениях, что к этому делу причастна сеть торговцев живым товаром, пусть и не имеющих непосредственного отношения к смерти Ольги. То есть Магды. И думается мне, с вашей стороны было бы мудро поставить меня тогда в известность, что они у вас в активной разработке. Тогда…

— Старший комиссар Клее, — перебил ее ван Хайден, — ваш непосредственный начальник приказал вам передать все материалы другому подразделению и больше не заниматься этим делом. Ваше вмешательство, возможно, стоило жизни молодой женщине и сильно усложнило нам работу по обнаружению и аресту Василя Витренко.

Лицо Марии стало непроницаемым, она молчала.

— При всем нашем уважении к коллегам, должен заметить, что единственные, кому почти удалось захватить Витренко, — это фрау Клее и я, — сказал Фабель. — И фрау Клее едва не поплатилась при этом жизнью. Я признаю, что с ее стороны было нарушением продолжать расследование в одиночку, но считаю, что она, как профессионал, заслуживает несколько большего уважения, чем ей тут сейчас выказывают.

Ван Хайден нахмурился, но Турченко заговорил прежде, чем криминальдиректор успел открыть рот:

— Я читал в досье о том, что произошло той ночью. И отлично сознаю, какое огромное мужество проявила фрау Клее, вы сами и те два несчастных погибших офицера. Мой долг — поймать полковника Витренко, и я благодарен вам за все то, что вы уже сделали. Мне стыдно, что моя страна породила такое чудовище, и я обещаю сделать все возможное, чтобы Василь Витренко попал в руки правосудия. Я в Гамбурге, фигурально выражаясь, пролетом, следую по его следам. И буду весьма признателен, если смогу задать вам еще вопросы, которые у меня возникнут за время пребывания здесь.

Фабель внимательно посмотрел на украинца. Тот скорее казался интеллектуалом, чем детективом, и его спокойные уверенные манеры, а также безукоризненный, хоть и слишком книжный и с сильным акцентом немецкий, вызывали доверие.

— Конечно, поможем чем сумеем, — ответил Фабель.

— А пока суд да дело, — Ульрих обратился прямо к Марии, — буду весьма признателен, если вы напишете подробный рапорт о вашей беседе с пропавшей проституткой и обо всем, что еще вам удалось выяснить.

Фабель с Марией направились к выходу.

— Пока вы не ушли, герр Фабель… — Ван Хайден подался вперед, поставив локти на стол. — Как обстоят дела с двумя убийствами со скальпированием?

— Нам известно, что женщина, обнаруженная на первом месте преступления, не имеет отношения к убийству. Криминалисты пытаются выяснить, кому принадлежат два волоса, оставленные преступником вместо подписи. Существует вероятность — на данный момент именно лишь вероятность, — что обеих жертв объединяет то, что оба были гомосексуалистами. В данный момент мы проверяем эту версию. Больше никаких крепких зацепок у нас пока нет.