Но язык у Гурова повернулся, и Станислав понял, что сам не решится отправить друга в одиночку на такое рискованное дело.

— А с чего ты взял, что он заговорит? — нервно заговорил он. — Если доказательств на него нет, опасаться ему нечего.

— Пускай доказательств нет. Зато люди, которые могут на него вывести, в наших руках. Но дело даже не в этом. Ты пойми, сам факт, что он соглашается откупиться, уже говорит о том, что рыльце у него в пушку, понимаешь? Даже если он в разговоре по убийствам этим ничего конкретного не скажет, одно такое согласие — уже улика, свидетельство против него. А уж я, конечно, постараюсь, чтобы в нашей беседе обсуждался не только размер моей «взятки».

— Это если беседа состоится, — уточнил Стас. — А если он вообще не будет говорить? Пошлет этого твоего Актера куда подальше, да и не придет на это «свидание»? Что тогда?

— Ну тогда… тогда, значит, закрою дело, — нахмурившись, ответил Лев. — Только это маловероятно. Я и на фирме его побывал, и по поводу его жены в курсе, и еще много чего знаю такого, что предавать гласности он точно не захочет. Так что, думаю, придет.

— А если придет и, вместо того чтобы разговоры разговаривать, действительно велит каким-нибудь там архаровцам тебя порешить? Этот парень, он тоже не с ветру тебе говорил. Если работает там, наверное, знает.

— Вот для этого мне и нужен будешь ты. Для страховки на такой случай. В самом клубе они ничего «неординарного» предпринимать не будут.

— Свидетели кругом.

— Вот именно. Так что, если захотят меня, как ты говоришь, «порешить», постараются увезти куда-нибудь подальше. Вот тут ты и должен вступить в игру. Заранее их планы предугадать, конечно, невозможно, поэтому договариваемся так. Минут через десять после того, как я войду, ты паркуешься где-нибудь в неприметном месте, но так, чтобы входные двери клуба хорошо были видны, и терпеливо ждешь. Если я выхожу один, сажусь в машину и уезжаю, значит, все в порядке. Еще минут десять ждешь и тоже можешь уезжать. Если же я вышел не один, значит, появились проблемы. Тогда ориентируйся по обстановке. Либо контролируй наше дальнейшее движение и подключай ДПС, либо подключайся сам.

— Думаешь, прямо возле этого клуба они драку устроят? — усмехнулся Крячко. — Сомнительно.

— Да, это навряд ли. Но поскольку предсказать, что именно они «устроят», сложно, то лучше просчитать все возможные варианты заранее. Ты, главное, не «светись», соблюдай конспирацию. И если сможешь, одолжи у кого-нибудь машину. На своей не приезжай, они могут знать, на чем ты ездишь, а если тебя заметят, сразу поймут, что это подстава. Вся операция насмарку пойдет. Времени жалко. Не говоря уже о нервах.

— Ладно уж, учить меня взялся! Ученого учить — только портить. Во сколько ты планируешь на ужин-то этот отправляться?

— В девять я должен войти в клуб. Десять минут десятого ты заступаешь на «боевое дежурство».

— Ладно, заметано. Ты сам-то планируешь брать с собой что-нибудь, кроме «прослушки»?

— В прошлый раз на входе меня, помнится, не обыскивали. Так что пистолет, пожалуй, прихвачу.

Кроме пистолета, отправляясь в «Арсенал», Гуров имел при себе целый набор портативных подслушивающих устройств, которыми снабдил его Костя.

Набор состоял из трех предметов — микроскопического «жучка», который крепился в ухе, прибора чуть больших размеров, который можно было закрепить на одежде, и устройства, «посаженного» на специальную липкую основу, его вообще можно было прицепить где угодно.

Продумывая экипировку, полковник остановился на варианте классического костюма. Пиджак был деталью одежды, максимально подходящей для маскировки. Он надежно скрывал пистолет, а на лацкане очень удобно и гармонично разместился один из «жучков». Устройство с липучкой Гуров просто положил в карман, предполагая применить его только в «особом» случае.

Лев и без намеков Актера прекрасно понимал, что, если заказчиком убийства Рябова был Михалев, он без труда может повторить подобный «сценарий» с кем угодно, в том числе и с ним. Поэтому, отправляясь на этот ужин, твердо решил, что все общение с высокопоставленным чиновником должно проходить только в стенах клуба. Никакие «уважительные причины» не должны заставить его покинуть полный свидетелей, следовательно, безопасный ресторанный зал и отправиться с кем бы то ни было в неизвестном направлении. К тому же он рассчитывал, что разговор с Михалевым не займет много времени. Гуров озвучит условия, на которых готов «закрыть дело», собеседник выразит свое согласие или поторгуется. Отказа быть не может, поскольку, если Михалев явится на «свидание» сам, этот факт уже будет означать, что предложение его заинтересовало.

Собеседники достигнут консенсуса, «жучки» надежно сохранят в памяти содержание разговора, и можно будет смело рапортовать генералу о наличии тех самых «неопровержимых доказательств».

Таков был план Гурова.

Но уже в вестибюле «Арсенала» началось отклонение от этого плана.

Из разговора, подслушанного во время предыдущего посещения, Лев запомнил, что Актер сегодня дежурит в охране. Именно этот факт позволил без особых проблем арестовать его вместе с Юрой, и этот же факт гарантировал полковнику, что его поручение, данное в изоляторе, будет выполнено.

По его замыслу, Актер, взятый под арест прямо с рабочего места, туда же должен был и вернуться после освобождения, поделиться своими ощущениями от пребывания за решеткой и между делом сообщить кому надо сведения, которые велел передать Гуров.

Но сейчас, войдя в помещение клуба, он увидел, что на месте охранника находится совершенно другой человек.

«Так, похоже, в планах намечаются корректировки, — хмурясь, подумал Лев. — Может, он просто отпросился пораньше, чтобы восстановиться после стресса, испытанного за те несколько часов, проведенных в СИЗО? Надеюсь, прежде чем смыться, он хотя бы передал информацию».

Уже начиная сомневаться в этом, Гуров направился в ресторанный зал, но не успел он сделать несколько шагов к свободному столику, как к нему подбежал официант и, подобострастно согнувшись в полупоклоне, проговорил:

— Прошу вас, вот сюда, пожалуйста. Пройдите за этот столик. Один из наших самых уважаемых клиентов вас приглашает. Он сказал, что рад будет видеть вас за своим столом. Это — его постоянное место. Возможно, он и сам вскоре подойдет.

Говоря это, официант провел Гурова к самому дальнему «кабинету», находящемуся в укромном уголке.

— Прошу. Устраивайтесь как вам удобно, — вновь слегка поклонившись, произнес официант. — Вот меню. Выбирайте все, что пожелаете. На ваш вкус. Заказ оплачен.

«Вот даже как? Что ж, тогда, думаю, можно не сомневаться — мое приглашение принято, и «один из самых уважаемых клиентов» действительно должен скоро подойти. Похоже, Актер все-таки передал информацию. Что ж, приятно, что я не ошибся в выборе».