Она ухмыльнулась.

– Почему один интересует тебя больше другого?

Я поняла, что это ловушка, заглянув в ее глаза, и улыбнулась в ответ.

– Разве это имеет значение? Любой из них с подвохом.

Я бы, скорее, выковыряла себе глаз ложкой, чем приблизилась к Наследному Принцу, но, возможно, Аня предпочитала власть безопасности. И у меня было такое ощущение, что, знай она, что в Генерале есть что-то, хоть отдаленно интересующее меня, намеренно попыталась бы привлечь его внимание.

Девочки в конце группы расступились, а затем во всей своей красе появилась Герцогиня.

– Эдди, что ты творишь? – слова прозвучали, будто удар хлыста, и оба мужчины в центре двора встали, отряхиваясь.

– Эдди? – спросила я. Она серьезно только что назвала Наследного Принца прозвищем?

– Ваша Светлость, – Эдмунд поклонился в пояс. – Спарринг – неотъемлемая часть…

Ее темно-серые юбки взметнулись, когда она подлетела к нему.

– Я не имею в виду спарринг, вы, мальчики, вольны играть со своими палками во что хотите.

У Доминика вырвался низкий смешок, и мне пришлось сжать ноги вместе, когда внизу разлился жар, пытавшийся привлечь мое внимание, поскольку я старалась не смотреть на него с высунутым языком. Аня права – я была бы не прочь облизать его, как леденец на палочке.

В самом деле, что на меня нашло? Это проявление силы вампира? Или же реальность слилась с мечтами, которые преследовали меня с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы ощущать потребность, и это заставило меня испытывать к нему подобные чувства?

– Тогда в чем проблема, Герцогиня? – спросил Наследный Принц, и даже я услышала угрозу в его голосе.

– Ты явно не в состоянии вести себя как джентльмен, и после того, что ты сделал, думаю, тебе нужно хорошенько поразмыслить над своим поведением. Ты не пройдешь сегодня на бал, – она взмахнула рукой со сложенным веером в ней и шлепнула его по руке. – Считай, что наказан. Возьми свою очевидную жажду крови под контроль, чтобы присоединиться к нам завтра.

Его глаза сверкнули холодной яростью.

– Это мое королевство. Я буду делать здесь то, что захочу.

У меня перехватило дыхание, Герцогиня шагнула ближе и пристально посмотрела на него.

– А это мои девочки. Твой отец согласился на эти условия десятилетия назад. Мой долг – защищать их до начала Игр. В своем нынешнем состоянии ты представляешь для них угрозу, поэтому тебе следует переждать до тех пор, пока снова не овладеешь самодисциплиной. Это понятно?

Повисло напряженное молчание, и я обратила внимание на Доминика. Он едва ли не дрожал от напряжения – ноздри раздувались – и был в состоянии повышенной готовности.

Напряжение исчезло мгновением позже, когда Наследный Принц ухмыльнулся, что мне совсем не понравилось. Он снова поклонился в пояс.

– Как пожелаете, Герцогиня. Я удалюсь в свою комнату и не потревожу вас на празднике.

Повернувшись к ним спиной, Герцогиня раскрыла веер и помахала им в нашу сторону.

– Разойдитесь по своим комнатам, все вы. Предстоит бал, а времени на подготовку очень мало.

Час спустя, принимая ванну, я все так же размышляла об увиденном. Что заставило Герцогиню так наброситься на Наследного Принца? Что я упустила?

Что бы это ни было, это было очень плохо. Но самым страшным показалось выражение его лица, когда она бросила ему вызов. Его слова указывали на подчинение, но глаза и взгляд?

Они говорили о мести.

Мои мысли переключились на Доминика. У них с Наследным Принцем явно враждебные отношения, и я не могла не задаться вопросом: из-за чего же?

Горничные всегда были лучшими сплетницами…

– Би, что ты знаешь о Генерале и Принце Эдмунде?

– Не так уж много, Мисс. Они редко сходятся во взглядах, но я не знаю причины. Может, из-за того, что Генерал незаконнорожденный? О! Кстати, об этом, вы слышали, что сегодня случилось с Принцем Уильямом? – Би сидела рядом со мной, пока я отмокала в душистой воде глубокой медной ванны. Я взяла кусок мыла, пахнущего свежим дождем, и потерла им руку.

– Нет, а что случилось?

– Его брат сломал ему челюсть! – она сказала это шепотом, но слова пронзили своим смыслом.

– Зачем Дом… Генералу так ранить своего брата? – я уставилась на мыло в своих руках, мне не нравилась мысль о том, что Доминик ранил Уилла. Не нравилось, что меня вообще беспокоила мысль о том, что кто-то из них пострадал.

Она хлопнула полотенцем по моему плечу.

– Нет же, глупышка! Эдмунд сделал это.

Меня охватило странное чувство облегчения.

– В этом больше смысла. – И это объясняло ярость Герцогини. Но почему он это сделал? Во время спарринга он мог выдать все за несчастный случай. Однако я почему-то сомневалась, что это была случайность. И Герцогиня, видимо, тоже.

– Постой… неужели… Генерал привлек твое внимание? – Би ухмыльнулась, и я нырнула под воду, чтобы ополоснуться.

Когда я вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, она вытащила меня из ванны, все еще моргающую от воды, которая стекала по волосам.

– Вам будет трудно поймать его, в свои сети, Мисс, очень трудно, но, о, какой приз! И только подумайте, вы станете невесткой Уилла! Ну, если он женился на вас!

– Не это цель, – сказала я. – Я просто хочу быть в безопасности и… да. Я приметила его.

В моей голове промелькнул образ. Я, стоящая на коленях. Дрожь обнаженной кожи его живота, когда я скользнула пальцами к шнуровке его бриджей.

– О, смотри, у тебя вся кожа покрылась мурашками! Давай согреем тебя.

Она быстро вытерла меня полотенцем и за считаные секунды разложила мне одежду на выбор…

– Этим вечером от вас потребуется продемонстрировать свое умение быть грациозными. Вы будете танцевать перед всеми группами из четырех человек, – сказала Би, повторяя то, что я уже знала. – Значит, нужно что-то струящееся.

Мне нужно выделиться. Нужно наполнить камень цветом.

– Как думаешь, во что будут одеты остальные?

– О, конечно же, в смелые цвета. Темно-красные, синие, черные, ничего бледного и светлого. Предпочтение Эдмунда, – она сделала паузу и оглядела меня с ног до головы. – О чем ты думаешь?

– Может, бледно-желтый или цвет слоновой кости, что-нибудь… невинное, – сказала я. Не то чтобы я была такой, но изобразить невинность может быть полезно.

Она хлопнула в ладоши и подбежала к шкафу, вытаскивая потрясающее сливочно-желтое платье-двойку, облегающее фигуру и украшенное изящными аппликациями в виде ромашек. Подол распускался прозрачным облаком, которое ниспадало к моим ногам с обеспечивающими свободу движений разрезами тут и там.

Оно застегивалось на мелкие перламутровые пуговицы не сзади, а спереди, что только дополняло ансамбль.

– Мне нравится. – Это то,