Ну и дальше с ним вроде стало совсем нормально. Сидел, пил ром, сперва немного стеснялся Тони Куртейна – его все поначалу стесняются, репутация есть репутация, да и с виду такой здоровенный суровый чувак – но быстро освоился и принялся рассуждать об оттенках синего света, которые, заранее ясно, совершенно невозможно нарисовать, но придется, теперь не отпустит, кажется, именно это называется «идефикс».

В общем, Зоран был настолько в порядке, насколько это вообще возможно. Но когда он собрался домой, Кара, конечно, пошла его провожать.

Вернулась почти через час, такая уставшая, словно Зорана домой на руках отнесла. Села рядом с Эдо и мрачно сказала:

– Пожалуйста, не делай больше так никогда.

– Как – «так»? – усмехнулся он. – На Другую Сторону случайно проходными дворами не выскакивать? Так я и не собирался. Не надеялся даже. Оно само.

– Да ты-то выскакивай на здоровье, если выскакивается, – отмахнулась Кара. – Я рада, что у тебя начало получаться. Может, и правда, переупрямишь свою судьбу. Зорана только больше за собой не таскай. Пока он решил, будто Другая Сторона ему раньше снилась, всю дорогу об этом твердил. Вот и ладно, пусть дальше так думает. Хорошая все-таки штука сны! На них любые странности можно списать. «Приснилось», – и вроде бы все сразу ясно. И большого значения можно не придавать. Но не факт, что он и дальше сможет себя обманывать. Прогуляется еще пару раз на Другую Сторону, и как начнет подробности вспоминать!

– Ну так пусть вспоминает, дело хорошее, – пожал плечами Эдо. – Я не нарочно это затеял, но вышло, по-моему, к лучшему. Я бы на его месте хотел все вспомнить. Если уж выпала удивительная судьба жить двумя разными жизнями, об этом лучше знать, чем не знать.

– Редкая психика с таким испытанием справится, – вздохнула Кара. – Зря ты все-таки меряешь по себе.

– По-моему, этот ваш Зоран справится вообще с чем угодно, – неожиданно вмешался Тони Куртейн, уже узнавший от Эдо подробности. – Я только насчет оттенка синего цвета слегка беспокоюсь: если не подберет, какой надо, тогда точно свихнется. Но этот, помяните мое слово, обязательно подберет! – И рассмеявшись, добавил: – У меня же второй – художник. Так что я эту публику знаю, можно сказать, изнутри, как себя. Им все моря по колено – при условии, что удастся передать ощущение зыбкости и оттенок волны.

Кара нахмурилась, явно собравшись спорить, но вдруг махнула рукой.

– А черт знает, может, вы оба и правы. Так долго служу в Граничной полиции, что не заметила, как превратилась в наседку и начала квохтать: «Как бы чего не вышло!» А ведь сама же всю жизнь считала, что подстрекать гораздо полезней, чем защищать.

Состав и пропорции:

ликер «Hpnotiq» – 50 мл;

водка – 25 мл;

апельсиновый сок – 15 мл;

сок четвертушки лайма; лед.

Все ингредиенты смешать в шейкере со льдом и налить в заранее охлажденный бокал «сауэр» (sour glass).

Эдо конечно знал Стефана; ну то есть как – знал, несколько раз видел у Тони. И слышал о нем немало, хотя на самом деле, если считать только факты, конкретную информацию, почти ничего. Зато намеков и интригующих недомолвок на десяток мистических детективов хватило бы, скажем спасибо Каре за ее повествовательный дар. При этом с виду тот был обескураживающе, почти пугающе обычный, полгорода таких невнятных мужиков средних лет, среднего роста и среднего же сложения, светло-русых и сероглазых, одетых в зависимости от сезона, но всегда примерно «как все», встретишь на улице и не узнаешь, – думал Эдо, деликатно, исподтишка разглядывая засевшего в кресле с бокалом пива начальника местной Граничной полиции. Однако узнал. Причем еще до того, как увидел, потому что Стефан подошел к нему сзади и – не остановил, а слегка придержал, по-свойски ухватив под локоть. Эдо как током шарахнуло, только не мучительно, а приятно, окружающий мир заиграл новыми красками, то есть натурально пошел какими-то радужными пузырями; вот тогда-то он Стефана и узнал, мгновенно и безошибочно, хотя опыта вроде бы не было, прежде тот никогда к нему не подкрадывался и не хватал.

– Привет, – сказал Стефан. – У меня к тебе два вопроса. Первый: ты что творишь?

– Да много чего, – честно признался Эдо. – Но вряд ли по вашей части. Плотоядных демонов на дом не вызываю, души у населения не скупаю, шабашей не устраиваю, секты не собираю, даже в кошмарных снах никому вроде не снюсь. Скучно живу.

– Да я про художника, которого сперва Эта Сторона забрала с концами, а потом ты зачем-то обратно сюда приволок, – объяснил Стефан. – А шабаши мне как раз спать не особо мешают, я на отшибе живу. И чужие души не моя забота, скупай на здоровье, если деньги некуда девать.

– Спасибо, буду иметь в виду, – поблагодарил его Эдо. – А что касается Зорана, который художник, я, к сожалению, ничего особенного с ним не творил. Оно само натворилось. На заказ, если что, повторить при всем желании не сумею, я это имею в виду.

– Да уж догадываюсь, – ухмыльнулся начальник Граничной полиции города Вильнюса. – Но по долгу службы обязан провести профилактическую беседу с начинающим правонарушителем в твоем лице. В связи с этим второй вопрос: пиво будешь? Или днем ничего крепче кофе не пьешь?

– Иногда пью, – признался Эдо. – В критических ситуациях. Будем считать, это и есть она.

– Критическая ситуация – мое второе имя, – подтвердил Стефан.

А первое, вероятно, Всему Трындец, – подумал Эдо, обнаружив, что уже сидит в полутемном баре, когда войти-то успели? Но вслух сказал:

– Вот вы тут главное мистическое начальство, а в барах при этом нельзя курить. Как допустили? Куда смотрели? Околдуйте их как-нибудь, а? А то задолбали уже нелепые ограничения, сил моих нет.

– Да моих тоже, – признался Стефан. – Сам зол как черт. Но это не моя юрисдикция. На обычное человеческое законодательство я не имею права влиять. Типа свобода воли так у них проявляется: выбирать себе такое правительство, чтобы максимально портило жизнь, а потом страдать и ругаться, но не пытаться ничего изменить. Но есть и хорошие новости: в этом баре веранду с лета не разобрали. И погода отличная. Можно пойти во двор под навес.

«Отличная погода» в декабре в Вильнюсе выглядит так: плюс пять, мелкий дождь. Но когда сидишь во дворе под тентом, накинув на плечи поверх зимней куртки яркий зеленый плед, трудно всерьез на нее сетовать. Хорошая, мягкая в этом году зима.

– Это из-за попугаев, – сказал Стефан.

– Что – из-за попугаев?!

– Тепло из-за попугаев, – объяснил тот. – Осенью в городе внезапно завелись попугаи. Несколько штук. Сам понятия не имею, откуда они взялись. Скорее всего, просто из клетки удрали и теперь привольно в наших райских кущах живут. Не в Старом городе, а в спальном районе за рекой. Их там уже многие видели, фотографий полный фейсбук. Попугай птица южная, нежная. И Нёхиси их жалеет. Говорит, куда им мороз, пропадут. А как Нёхиси решил, такая погода и будет. Север это теперь новый юг! Так чего доброго наши холмы покроются зарослями тутовника. А на речных берегах буйно заколосится инжир.