Какое-то время двое мужчин молча сверлили друг друга взглядом, но потом Эрон пожал плечами.

– Ладно, у меня никаких идей нет. Что нам делать?

– Как насчет пляжа? – с надеждой предложил Морзе.

– Ага, – саркастически ответил действующий управляющий. – Солнце еще неделю не взойдет, а без него снаружи сорок градусов ниже нуля. Спасательной команде до нас десять часов, так что это, конечно, очень умно.

– Чудесно, – проворчал Морзе, глядя, как Рипли повернулась и пошла прочь. – Значит, ты советуешь просто остаться тут и позволить этой чертовой скотине нас сожрать.

– Собери всех, кто еще жив, – резко ответил Диллон, – и приведи в зал собраний. Лейтенант, вы можете… – он удивленно огляделся. – Куда она делась?

Спасательная шлюпка, отражавшая мерцание сигнальных огоньков, одиноко лежала в огромном грузовом отсеке – там, где ее и оставили. По дорожкам, между металлических стен эхом раскатывался отчетливый и целеустремленный звук шагов. Упреждая шаг, загорались тусклые лампы, освещая путь в полумраке.

Зайдя в смятый отсек, Рипли разделась и аккуратно сложила одежду, после чего уселась за маленькую клавиатуру. Потребовалось несколько попыток, прежде чем электроника заработала.

Рипли ввела несколько команд, помедлила, и пальцы снова забегали по клавиатуре. После этого она некоторое время сидела, внимательно изучая выведенные на экран данные. Поднявшись, Рипли повернулась к криокапсуле, которая доставила ее на Фиорину.

Протиснуться в камеру оказалось непросто, и изнутри Рипли едва могла дотянуться до клавиатуры одной рукой.

– Помощь нужна?

Рипли уставилась на неожиданно появившегося Эрона.

– Эй, не хотел тебя пугать. Слушай, не стоит тебе одной бродить.

– Мне это уже говорили. Лучше помоги мне – поработай с приборами. Я не могу дотянуться и посмотреть, что делаю.

Эрон кивнул и уселся за клавиатуру, а Рипли снова улеглась в трубе.

– Что мне делать?

– Надеюсь, не слишком многое. Процедура довольно проста. Готов? – спросила Рипли, не поворачивая головы.

Эрон вглядывался в экран. Он хотел помочь, но многочисленные варианты и инструкции сбивали его с толку.

– Думаю, да. Что мне сейчас нажать?

– Не обращай внимания на технический язык. Снизу есть меню для выбора вариантов.

Эрон опустил взгляд и кивнул.

– Вижу. Что дальше?

– Нажми Б или С. Что на С?

Эрон всмотрелся в надписи.

– Показать биологические функции.

– То, что надо.

После нажатия кнопки экран сменился другим, ничуть не менее простым.

– Так, теперь у меня целая страница белиберды.

– То же самое. Меню в нижней части экрана. Там должна быть команда для визуализации данных. Нажимай.

Эрон подчинился и оглянулся на трубу. Внутри узкой, вызывающей клаустрофобию капсулы загудел небольшой моторчик. Рипли неуютно поежилась на мягком ложе. Она ощущала себя жуком под микроскопом. Мир внезапно сжался, стены и потолок шлюпки надвигались, угрожали сомкнуться вокруг, навсегда приковать ее к этому месту. Рипли закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и унять сердцебиение. Это помогло. Правда, не сильно.

Экран перед Эроном моргнул. Непонятные технические сведения исчезли, сменившись визуализацией результатов подробного медицинского сканирования головы Рипли.

– Так, – сказал он, – работает. Я смотрю на твой мозг. А еще сканер выводит кучу информации рядом с картинкой, и тут полно вариантов и опций в нижней части экрана.

– Они позволяют настроить сканирование под систему, – услышала Рипли собственный голос. – Ну, ты знаешь, показать нервную систему, систему кровообращения. Вроде того. Давай работать с общим видом, насколько это возможно. Ничего не трогай.

– Вот с этим никаких проблем, – Эрон завороженно уставился на экран. – А что мне искать? Я не знаю, как читать эти данные.

– Не обращай внимания на текст, сосредоточься на картинке, – ответила Рипли. – Докуда дошло сканирование?

– Движется вниз по шее. Я должен что-то заметить?

– Если оно там, то ты поймешь, когда увидишь.

– Ладно, пока что все выглядит нормальным. Но я, конечно, не Клеменс.

– Не волнуйся. Этого и не нужно.

Сканер с тонким гудением двигался вниз, скользя где-то глубоко внутри напичканной приборами криотрубы. Несмотря на то, что физического контакта с инструментом не было, Рипли все равно слегка вздрагивала под его пронизывающим взглядом. Тот, кто говорил о том, что нет никакой связи между воображением и телом, никогда не погружался в криогенный сон.

– Верхняя часть груди, – заметил Эрон. – Вижу верхние участки легких. Появляется сердце.

Несмотря на решимость, Рипли невольно напряглась. Мускулы на правой руке начали спазматически подергиваться. Голос нового управляющего жужжал в ушах подобно несущему смерть дрону.

– Грудь видна полностью – по крайней мере, согласно тому, что тут написано. Сердце и легкие, кажется, работают нормально. Иду ниже.

Спазмы прекратились, и дышать стало легче.

– Ты уверен?

– Эй, я ничего не вижу. Если бы ты подсказала, что я должен искать… может, я это пропустил.

– Нет, – разум Рипли лихорадочно работал. – Нет, ты его не пропустил.

– Как можно усилить сигнал?

– Попробуй опцию Б.

Эрон послушался, но ничего не изменилось.

– Ничего, – он попытался снова, ворча себе под нос. – Нужно взглянуть под другим углом…

Приборы загудели. Внезапно Эрон застыл, и глаза его полезли на лоб.

– Твою мать… – он осекся и наклонился к экрану.

– Что? – требовательно спросила Рипли. – Что там?

– Не знаю, как тебе это сказать. Я думаю, у тебя внутри одна из этих штук.

Он не веря глазам смотрел на экран. Зародыш чудовища определенно был в родстве с тем монстром, который убивал людей на Фиорине… и при этом не сильно, но явственно от него отличался.

Рипли подумала, что это нечестно. Она знала – не просто подозревала, но знала вот уже несколько дней. Затем сканирование груди дало ей надежду. А теперь пришло это омерзительное откровение. Поставило точку. И все равно потрясения не было.

Теперь, когда подозрения подтвердились, Рипли чувствовала себя до странности свободной. Сомнения о будущем исчезли. Она могла двигаться дальше, черпая уверенность в знании, что следует верным путем. Единственно возможным путем.

– На что оно похоже?

– Дьявольски жуткое, – ответил Эрон. Он испытывал отвращение к тому, что видит, и одновременно зрелище зачаровывало. – Похоже на ту тварь, только маленькую. Может, чуть отличается.