– В смысле, как пчелиная матка?

– Или муравьиная. Но это всего лишь аналогия. Эти существа не насекомые. У них только отдаленно похожая социальная структура. Мы о них не слишком много знаем. Как ты мог заметить, их не так просто изучать.

– Откуда ты знаешь, что это королева? – услышал Диллон свой собственный голос.

– Во-первых, форма черепа довольно своеобразна. Он окружен широким, идущим вверх воротником. Его зачатки были четко видны на экране сканера. Во-вторых, период созревания у этих аналогов муравьиных воинов и рабочих довольно короткий – в каких-то случаях всего один день или около того. Разные стадии взросления они проходят с невероятной скоростью. Весьма эффективная особенность для выживания. – Рипли выглядела очень несчастной. – Если бы это был обычный рабочий, к этому времени он бы уже появился, выбравшись, проломив грудину. А сейчас оно формируется в полости матки, а не в груди. Поскольку королева – организм куда более сложный, очевидно, ей требуется больше места и времени на то, чтобы созреть. В противном случае я бы сейчас уже была мертва. Я видела, как они действуют. Это не слишком красиво. Когда она полностью вырастет, эта тварь будет огромной – куда больше той, с которой мы здесь боремся. Это совершенно точно будет королева – та, кто откладывает яйца. Миллионы яиц. И она будет совершенно не похожа на того, что сейчас здесь, – голос Рипли стал тихим. – Как я сказала, никто прежде не сталкивался с личинкой королевы. Я не знаю, сколько времени занимает ее период созревания, кроме того, что очевидно: он куда дольше, чем у обычного рабочего.

Диллон смотрел на нее сверху вниз.

– Все равно это звучит как чушь собачья. Если у тебя внутри эта тварь, как она туда попала?

Рипли смотрела на свои руки.

– Думаю, тот жуткий сон, что мне снился, был не совсем сном. Пока я находилась в криосне, меня изнасиловали, хотя вряд ли это подходящий термин. Насилие – это умышленная жестокость. Тут же все было сделано для производства потомства, даже если мое участие и не было добровольным. Мы называем это насилием, но вряд ли существо считает так же. Скорее всего, оно сочтет эту концепцию… ну, чужой.

Рипли задумалась, что-то вспоминая.

– Тот, что попал на мой первый корабль, «Ностромо», готовился к тому, чтобы произвести потомство, хотя он не был королевой. Видимо, хотя бы часть из них должны быть гермафродитами. Самооплодотворяющимися – так, чтобы даже один изолированный индивид мог продолжить род. Воин-рабочий способен производить яйца, только медленнее, по одному за раз, пока не получится королева, которая примет на себя эту функцию. Вот как он смог зачать во мне королеву. Во всяком случае, это лучший вариант, что приходит мне в голову. Хотя я не ксенобиолог.

Она помедлила.

– Здорово, а? Я стану матерью матери Апокалипсиса. Я не могу сделать то, что должна. Так что ты должен мне помочь. Ты должен меня убить.

Диллон сделал шаг назад.

– О чем ты, на хрен, говоришь?

– Ты не понял, да? Со мной покончено. Я умру в ту минуту, когда она родится, потому что я уже не буду нужна для ее выживания. Я видела, как это происходит. И с этим-то я могу жить, если бы это не было таким жестким противоречием. Я была готова умереть еще тогда, когда впервые встретилась с этими тварями. Но будь я проклята, если позволю этим идиотам из «Вейланд-Ютани» забрать ее на Землю. У них может получиться, и на том человечеству придет конец. А может, и вообще всей жизни на планете. Не вижу причин, почему бы им не плодиться в любых животных, размером крупнее, скажем, кошки. Она должна умереть, но чтобы это произошло, кто-то должен убить меня. Сделаешь?

– Об этом не волнуйся.

– Это в чем-то забавно. Последнее время я столько убивала, а теперь не могу сделать это еще всего один раз. Может, это потому, что мне приходилось сосредотачиваться на выживании. Так что ты должен мне помочь, – она решительно посмотрела Диллону в глаза. – Просто убей меня. Обойдемся без речей.

Она повернулась к нему спиной:

– Давай, сделай это! Ты же вроде убийца… убей меня. Давай, Диллон. Соберись. Вспомни прошлое. Думаю, ты можешь это сделать, ты, здоровый уродливый сукин сын.

Он оглядел ее тонкую фигурку, бледную шею и поникшие плечи. Один точно направленный удар решит дело – рассечет позвоночник и спинной мозг, быстро и чисто. Смерть наступит практически мгновенно. А после он сможет заняться ее животом, чудовищным организмом, что растет внутри. Оттащить труп в плавильню и сбросить все в печь. Все произойдет за пару минут. Он поднял топор.

Мускулы его лица и рук судорожно напряглись, и топор с легким свистом рассек застоявшийся воздух. Диллон вложил в удар всю силу… и впечатал его в стену рядом с головой Рипли. Та дернулась, моргнула, после чего развернулась к заключенному.

– Что за черт? Я не о такой услуге просила.

– Мне не нравится проигрывать – никому и ничему. Та тварь уже убила половину моих ребят, а оставшиеся напуганы до усрачки. Пока она жива, ты Вселенную не спасешь.

– Ну, и в чем дело? Я думала, ты убийца.

– Я хочу добраться до этой твари, и для этого мне нужна ты. Если она тебя не убивает, так, может, это поможет делу?

Рипли беспомощно на него смотрела.

– Иначе – хер с тобой. Иди и сама покончи с собой.

– Мы оторвем ему задницу, и тогда ты меня убьешь?

– Без проблем. Быстро, без боли, легко, – он протянул руку и вытащил топор из стены.

Оставшиеся в живых собрались в главном зале. Эрон стоял чуть в стороне, потягивая что-то из стакана. Диллон и Рипли стояли бок о бок в центре, лицом к остальным.

– Вот такой вот выбор, – говорил здоровяк. – Вы умираете, сидя здесь на задницах, или, может быть, умираете там. Но там у нас хотя бы есть шанс прибить и тварь. А ведь за ней должок – она нас конкретно отымела. Может, мы хоть за остальных с ней рассчитаемся. Итак, что вам больше нравится?

Морзе недоверчиво уставился на него.

– О чем ты, на хрен, говоришь?

– Об убийстве этой здоровенной сволочи.

Внезапно обеспокоившись, Эрон шагнул вперед:

– Погоди. Спасатели уже летят. Почему бы нам просто не пересидеть?

Рипли пристально на него посмотрела.

– Спасатели для кого?

– Для нас.

– Дерьмо собачье, – резко бросила она. – Все, чего они хотят – это тварь. И ты это знаешь.

– Да мне плевать, чего они хотят. Они же нас не убьют.

– А вот я в этом не уверена. Ты не знаешь Компанию так, как ее знаю я.

– Да ладно тебе! Они нас вытащат отсюда, отвезут домой.

– Домой они заберут не нас, – отметил Диллон.

– Все равно это не значит, что мы должны идти и сражаться.

– Господи Боже, да полегче вы! – проскулил Морзе.