— Все в жизни бывает.

— А. Нечего и думать.

Володя сжал его запястье. Рука парня тут же замерла и напряглась.

— Давай, я отвезу тебя туда.

— Больше не будем об этом, ладно? Что у тебя на работе?

— Пока подписали отпуск.

— Тебя оправдают.

— Практически, уже оправдали. Ничего, отдохну. Я уже три года не был в отпуске.

— Нравится тебе твоя работа?

— Работа, как работа, другой все равно нет. Может тебе попытаться тоже что-нибудь найти для себя. Без дела от тоски пропадешь.

— Попытаюсь. Теперь попытаюсь.

— Давай, пока я в отпуске, поезжу с тобой.

— Если тебе не трудно.

— Нет. Понимаешь, я все время так крутился, что сейчас даже чего-то не хватает. Пустота, тишина. Я уже отвык от такого.

— А представляешь, каково мне?

— Конечно.

— После тренировок, боев, всех нагрузок — и чернота вокруг. От тишины в ушах звенело.

Володя снова, уже крепко сжал худую жилистую руку.

— Идемте обедать, — крикнула в окно Валя.

Володя легко поднялся, и Радик поднялся одновременно с ним.

— Настя, — крикнул отец, и девочка послушно подбежала.

Радик взял Володю за локоть, и Настя схватила другую руку молодого человека.

Дома были только они, с понедельника все остальные разъехались по своим делам: Виктор — в фирму, Максим — в институт и на тренировки, а Сергей — на работу. Настю решили перевести в другую школу, ближе к дому, и, пока Виктор, а вернее его секретарша, оформляли перевод, девочка оставалась на даче с отцом и тетей. Володя отдыхал. Ему нравилось общество Радика и нравился сам Радик. Они вместе гуляли, болтали и не скучили друг с другом.

Шло время. Володе Медведеву так и не удалось догулять отпуск. Вся семья переехала в город. Радик вернулся к дяде, и Максим каждый день после занятий бежал к нему, предпочитая его общество обществу своих ровесников. Сергей и Володя тоже заходили к нему, когда им это удавалось. На выходные Медведевы привозили его к себе, и парень постепенно поверил, что он им не в тягость. Он повеселел и даже стал немного набирать вес.

Сергей приехал к нему после первого дежурства.

— Ну, как? — спросил его Радик, прислушиваясь к его походке и интонации голоса.

— Спокойно. Всю ночь продрыхли. А как у тебя?

— Не знаю. Завтра скажут. Дядя разрешил мне устроиться на работу.

— Вот и отлично. Я отпрошусь у Володи и завтра отвезу тебя. Может он сам отвезет, если будет свободный. Он сейчас помощник Кононова.

— Я рад за него. Только дядя сказал, что отвезет меня сам. Понимаешь, он беспокоится.

— Понятно. Тогда ты звони, куда за тобой заехать.

— Хорошо.

— Как устроится, все решится, сразу и позвони.

— Да ладно. Ты бы подремал. Я не буду тебе мешать.

— Да нет. Потом, может быть. Пить что-то хочется.

— Иди на кухню. Мне тоже принеси.

— Хорошо.

— Газировка в холодильнике.

— Ладно.

Сергей вскочил и быстро вышел. Он утром поел соленых огурцов и теперь умирал от жажды. На кухне он взял стакан и жадно напился из-под крана, потом взял бутылку минеральной воды из холодильника и, захлопнув дверцу, направлялся к двери, когда в кухню вошла Дина. Увидев Сергея, она резко отвернулась и обошла его, подходя к плите.

— Дина, — остановился Сергей, поворачиваясь к ней.

— Что? — холодным голосом отозвалась девушка.

— Ну, не нравлюсь я тебе — и ладно, зачем же от меня шарахаться.

— Идите, пожалуйста, в комнату брата.

— Я тебя обидел?

— Вы знаете, что обидели.

— Чем?! — Сергей, удивленный, подошел к ней и заглянул через плечо ей в лицо, перехватывая бутылку в другую руку. — Дина, я просто не мог тебя обидеть.

— Вы искалечили моего брата и принесли горе моей семье.

— Вот ты о чем? — Сергей отступил, но не ушел из кухни. — Ты думаешь, я не кляну себя за это? Так получилось, Дина, что тогда победил я. Это же бокс. Мы дрались на равных.

— А ослеп — он.

— Он сам выбрал такой спорт. Мы с ним были бойцами, Дина.

— Вы страшный и жестокий.

— Нет! По крайней мере, не с тобой, Дина. Ты — чудесная девушка, ты…

— Сергей!

Сидоренко повернулся. В дверном проеме стоял Радик.

— Идем со мной.

Тон у Радика был совсем другой, незнакомый, холодный, с металлом.

— Иду, — покорно сказал Сергей, проходя мимо, взял со стола стакан, обнял свободной рукой плечи друга, но тот отвел его руку.

— Иди.

— Ладно.

Войдя в комнату первым, он поставил стакан на стол.

— Открыть бутылку?

— Валяй, — уже мягче и покладистее ответил Радик, на ощупь проходя к дивану и садясь.

Сергей открутил пробку и налил зашипевшую воду в стакан, подавая его Радику и вкладывай в протянутую руку.

— Ты уже пил?

— Я напился из-под крана.

— А, — Радик жадно выпил. — Ты обиделся?

— Нет. Еще налить?

— Нет, спасибо.

Сергей забрал у него стакан, закрутил бутылку, поставил все на стол и сел рядом с другом.

— Ты не думай ничего плохого, — опустил он руку на плечо Радика. — Твоя сестра для меня как…

— Как?

— Я не умею говорить. Она хорошая девушка.

— Она нравится тебе?

— Очень.

— Если ты хочешь просто развлечься с ней, лучше больше не приходи сюда.

— Ты что, Радик!

— Ты слышал, что я сказал? На Дине можно только жениться.

— Я бы и женился, если бы вы разрешили.

— Я поговорю с дядей.

— А с Диной?

— Дина сделает то, что скажет ей отец.

— Я буду ей хорошим мужем, Радик, верь мне.

— Я верю. Все равно за обиду сестры я не смогу вышибить тебе мозги.

— Радик! Ты что! Даже и не говори так.

— Я все-таки сказал.

Сергей сжал его плечо.

— Радик.

— Что?

— Я уже не такой, какой был, когда дрался на ринге. Я переродился, что ли. Не знаю. Но я не чувствую уже той злости, как тогда. И я же еще не старый, мне тоже хочется быть счастливым.