Сент-Клэр, кажется, неподдельно удивлен.

– А что плохого в аккуратности? Я вот жалею, что так неорганизован. И, Анна, я никогда не встречал твоего отца, но гарантирую тебе, что ты на него совершенно не похожа.

– Откуда тебе знать?

– Ну, во-первых, он напоминает куклу Кена. А ты красавица.

Я спотыкаюсь и падаю на тротуар.

– Ты цела? – с беспокойством спрашивает Сент-Клэр.

Я отвожу взгляд, но парень берет меня за руку и помогает встать.

– Я в порядке. В полном! – отвечаю я, стряхивая песок с ладоней. О мой Бог, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ненормальная.

– Ты ведь замечала, как на тебя смотрят парни? – продолжает Сент-Клэр.

– Они смотрят потому, что я все время выставляю себя идиоткой. – Я рассматриваю свои оцарапанные ладони.

– Вон тот парень глазеет на тебя прямо сейчас.

– Что?… – Я оборачиваюсь и вижу, что на меня смотрит молодой человек с длинными темными волосами. – Почему он на меня смотрит?

– Думаю, ему нравится то, что он видит.

Я вспыхиваю, но Сент-Клэр продолжает свою тираду.

– В Париже не принято скрывать, что находишь кого-то привлекательным. Французы не отводят глаза, как представители других культур. Ты разве не замечала?

Сент-Клэр считает меня привлекательной. Он назвал меня красавицей.

– Гм… нет, – тихо отвечаю я. – Не замечала.

– Что ж, разуй глаза.

Но я вижу только голые ветки, детей с воздушными шарами и группу японских туристов. Смотрю куда угодно, лишь бы не на своего спутника. Мы вновь останавливаемся перед Нотр-Дамом. Я показываю на знакомую звезду и откашливаюсь.

– Не хочешь загадать желание?

– Ты первая. – Сент-Клэр задумчиво наблюдает за мной, словно пытаясь что-то разгадать. И даже прикусывает ноготь большего пальца.

На этот раз я не могу ничего с собой поделать. Весь день я только об этом и думала. О нем. О нашей тайне.

Я желаю, чтобы мы с Сент-Клэром снова провели ночь вместе.

Затем он встает на красновато-желтую бронзовую звезду и закрывает глаза. Я понимаю, что он наверняка думает о матери, и чувствую себя виноватой, что мне в голову не пришло ничего подобного.

Все мои мысли лишь о Сент-Клэре. Почему он несвободен? Возможно ли, что все сложилось бы по-другому, если бы я появилась раньше Элли? И если бы его мама не была больна?

Он сказал, что я красивая, но я понятия не имею, был ли это обыкновенный флирт или настоящее признание. Возможно ли, что рядом со мной Сент-Клэр не такой, как с остальными? Нет. Я так не думаю. Но я могла по ошибке принять нашу дружбу за нечто большее, потому что мне хочется ошибиться.

За ужином в ресторанчике, увитом плющом и с дровяным камином, волнение постепенно уходит. Затем мы долго прогуливаемся с набитыми животами, все еще ощущая на губах привкус шоколадного мусса.

– Пойдем домой, – говорит Сент-Клэр, и мое сердце начинает отбивать барабанный бой.

Дом. Мой дом – это и его дом тоже.

На вахте никого нет, но при нашем приближении Нейт высовывается из своей комнаты:

– Анна! Этьен!

– Привет, Нейт, – дружно отвечаем мы.

– Хорошо отметили День благодарения?

– Да. Спасибо, Нейт, – говорим мы.

– Ну что, ребятки, мне заглянуть к вам попозже? Правила вы знаете. Спать в комнатах представителей противоположного пола запрещено.

Мое лицо вспыхивает, а щеки Сент-Клэра покрываются пятнами. Верно. Таковы правила. Их мой любящий правила, законопослушный мозг удобно «подзабыл» вчера вечером. Вот только это правило все постоянно нарушают.

– Конечно, мы все помним, Нейт, – говорим мы.

Нейт качает своей бритой головой и возвращается обратно в свою комнату. А потом дверь быстро открывается, и в нас летит горстка чего-то непонятного. Дверь снова захлопывается.

Презервативы. О боже, какое унижение.

С пунцовым лицом Сент-Клэр подбирает крохотные серебряные квадратики с пола и засовывает в карманы куртки. Мы не говорим, даже не смотрим друг на друга, поднимаясь по лестнице на мой этаж. Мой пульс бьется все чаще с каждым шагом. Последует ли Сент-Клэр за мной в мою комнату или Нейт убил сейчас мою последнюю надежду?

Мы доходим до места, и Сент-Клэр чешет в затылке:

– Мм…

– Так…

– Я пойду надену пижаму. Ладно? – серьезно спрашивает парень, пристально вглядываясь мне в лицо.

– Да. Я тоже… приготовлюсь ко сну. – Я чувствую, что краснею.

– Увидимся через минутку?

Я с облегчением сглатываю.

– У тебя или у меня?

– Поверь мне, ты не захочешь спать в моей кровати.

Сент-Клэр смеется, и мне приходится отвернуться, потому что я хочу, черт побери, просто мечтаю спать в его кровати. Но я понимаю, что он имеет в виду. Действительно, моя кровать почище. Я бегу в свою комнату и быстро переодеваюсь в земляничные штаны и футболку с логотипом Атлантского кинофестиваля. В таком виде ни у кого не возникнет мысли, что я собираюсь соблазнить парня.

Как будто я вообще знаю, как это делается.

Несколько минут спустя Сент-Клэр стучит в дверь. На нем снова белые пижамные штаны в синюю полоску и черная футболка со знакомым логотипом французской группы. Мне становится трудно дышать.

– Обслуживание номеров, – говорит он.

В голове совершенно пусто.

– Ха-ха, – вымученно отвечаю я.

Сент-Клэр улыбается и выключает свет. Мы забираемся в кровать. Выходит очень неловко. Как обычно. Я переползаю на свой край кровати. Мы лежим, вытянувшись, стараясь не задеть друг друга. Наверное, я мазохистка, раз продолжаю ставить себя в подобные ситуации. Мне нужна помощь. Меня необходимо записать к психоаналитику, а может быть, меня стоит запереть в обитой войлоком палате или одеть в смирительную рубашку. Или сделать хоть что-нибудь…

Спустя целую вечность Сент-Клэр громко вздыхает и переворачивается. Его нога врезается в мою, и я вздрагиваю.

– Извини, – говорит он.

– Все нормально.

– …

– …

– Анна?

– Да?

– Спасибо, что разрешила мне снова спать у тебя. Прошлой ночью…

Томление в груди нарастает.

Что? Что, что, что?

– Я давно так сладко не спал.

В комнате тихо. Спустя секунду я перекатываюсь назад. Медленно-медленно вытягиваю ногу, пока не касаюсь лодыжки Сент-Клэра. Он резко выдыхает. Я улыбаюсь, потому что знаю: моего лица в темноте он не может видеть.