— Не убедительно. Я бы не поверил тебе.

— Все очень просто. Я остаюсь ни с чем. Он же не знает о моих личных счетах и о моем бизнесе. Я бедная аспирантка, у меня на руках умирающая мать, а мой отец собирается удрать за кордон с молодой любовницей, оставив нас без средств к существованию. Разве этого мало? Да еще с нашими-то характерами. Николая ты уже раздел до гола, теперь и меня хочешь кинуть. Моя идея объединиться с ним в один кулак покажется ему оправданной.

Вербин не мог придраться ни к одной позиции плана дочери. Она все разложила по полочкам. Комар носа не подточит.

— И когда ты успела все это придумать, Ева?

— Все дело в том, что я ничего не придумывала. Ты же сам сказал — большая афера должна основываться на чистой правде, тогда она убедительна. Все основано на правде. Ты хочешь подставить брата, а он решит тебя опередить. Я думаю, что на подготовку операции понадобится около двух месяцев. Тебе надо заняться оформлением недвижимости, а я буду обрабатывать дядю Колю. Покушение назначим на день вашего пятидесятилетия. В этот день Константин Максимович Вербин должен погибнуть.

— А как мы это сделаем?

— Ты же знаешь, я умею решать такие задачи, но тебя никогда не интересовала моя кухня. Ты называл имена людей, и они становились трупами. Вот и сейчас не лезь в мою работу. Я знаю, что и как надо сделать. Операция будет многоходовой, потому что и меня должны убить.

— Убийство должно быть заказным.

— А если тебя закажет человек, работающий в мэрии?

— Идеальный вариант. Но там нет дураков.

— Зато есть люди, имеющие темное прошлое. Твоя секретарша Катя встретила такого человека. Мы его испробовали в одном варианте, поддался на жесткий нажим, почему бы не использовать вторично. Он уже замочил пальчики в крови, сейчас с ним нетрудно найти общий язык.

— Кто же это?

— Зачем тебе знать? Занимайся своими проблемами.

— Итак! Нам нужен фонд и его попечитель. На кого я должен переводить недвижимость?

— На Татьяну Снежинскую. Я не знала, что мы можем заговорить о ней, и не прихватила с собой паспорт, но он подлинный и в нем моя фотография. Женщина с таким именем существует, она знаменита и живет в Москве. Очень даже безбедно. Никого не удивит, что такая дама может организовать фонд культурного наследия. Тебя с ней ничего не может связывать, вы такие разные.

Ева загадочно улыбнулась.

Знакомство получилось шапочным. Так, во всяком случае, оно выглядело со стороны. Как-то года два назад Ева со своей подругой отдыхала на берегу моря в Турции. Престижный отель, хорошее питание, прелестная погода — что еще нужно для полноценного отдыха. Но красивые девушки не остаются без внимания, даже если они не хотят обзаводиться спутниками. Приходилось отбиваться. Перед мужчинами они разыгрывали иностранок, не понимающих языка, на котором с ними заговаривали. Сделать это нетрудно, учитывая, что обе владели несколькими языками после окончания института международных отношений. Прием срабатывал. Но однажды они попали впросак. Молодой мужчина с атлетической фигурой подошел к их столику в уличном кафе, расположенном рядом с отелем, и воздел к небу руки.

— Вот так сюрприз! Танюша! Как тебя сюда занесло? Почему ты ничего не сказала? Ника знает, куда я поехал, и наверняка тебе рассказала…

Девушки переглянулись и засмеялись.

— Оригинальный способ! До такого еще никто не додумался, — захлопала в ладоши Ева. — Хорошо сыграно, можете присесть и выпить с нами вина.

На вид парню было лет тридцать восемь, говорил он по-московски чисто, выглядел, как Тарзан, — бронзовая от загара кожа, приятная улыбка, невинный взгляд. Такие женщинам нравятся.

— Как только что выяснилось, меня зовут Таня, а вас как?

— Борис. Ну хватит дурака валять, Танюха. Тебя невозможно ни с кем спутать, ты одна такая.

— Согласна, но теперь уже сомневаюсь. А кто такая Ника? — спросила Катя.

— Моя жена.

— Где же она?

— Ей на юг нельзя. Щитовидка.

— Зря она отпускает от себя такое сокровище, — засмеялась девушка.

— Нет, я надежен. Жена у меня шикарная.

— Но Таня лучше? — тихо спросила Ева.

Борис покраснел. Редкий случай для мужчины такого типа, обычно они скромностью не страдают. Похоже, он не из уличных повес.

— Так я права? — переспросила Ева. — Таня лучше?

— Да, Танечка, ты лучше. Но у тебя тоже есть муж. Не судьба нам.

— А что Таня о тебе не знает? — все с той же усмешкой продолжала Ева, перейдя на «ты».

— Я ее не интересую. Обо мне и жена мало чего знает. Нет, у меня нет темного прошлого, просто она не любопытна.

Борис начал сомневаться, его голос и интонация изменились. «Таня не стала бы его разыгрывать», — подумал он. И еще одно — Татьяна часто надевала платье с декольте, и он украдкой разглядывал ее грудь. У этой девушки был тот же размер, но на правой груди рядом с бретелькой у нее родинка. Может, рисованная?

— Дай мне свою руку, Борис. Я хиромантка. Умеет ли Таня гадать по руке?

— Не знаю. Не слышал. Она умеет книги писать, это я точно знаю.

Девушка взяла его руку и долго смотрела на ладонь незнакомца, потом повернулась в сторону моря.

— Ты можешь прочесть название теплохода на горизонте?

— Постараюсь, — Борис немного прищурился. — Это «Прометей». Греческое судно.

— Поразительно! — воскликнула Катя.

— Да, — согласилась Ева. — Скорее всего, ты был снайпером.

Она сняла солнечные очки, и он увидел очень красивые глаза, в точности повторяющие цвет моря. У Тани они были светло-карими, похожими на янтарь. Теперь он понял, что перед ним другая женщина, но не менее прекрасная, чем та, в которую он был безнадежно влюблен. На какие шутки только не способна природа. Борис не мог оторвать от незнакомки глаз. Он даже не расслышал, что она сказала.

— Значит, ты убивал людей?

— Да, работа такая. Война есть война.

— И многих уложил?

Тут он пришел в себя и вздрогнул.

— Черт! С чего ты взяла?

— Уже поздно отпираться. По руке прочла. Ты же военный. На теле шрамы от аккуратно зашитых ран. На руке следы от укуса змеи. Кобра цапнула? Ее зубки. А у кого с собой может быть сыворотка с противоядием? Только у разведчиков или снайперов. В жарких странах воевал? Может, в Африке? В засаде сидел, если не заметил подползающую змею. Снайпер. Раны старые, стало быть, от дел отошел. Линия жизни у тебя дважды обрывается. Значит, едва выжил. Вот и сейчас сидишь тихо, не шевелясь, как в засаде, а сердце выскакивает из груди. И сколько ты служил в качестве наемника?