Мне наконец-то стало немного лучше, и, превозмогая себя, я поднялась со стула. Поблагодарив заведующего за любезность, я с улыбкой, как будто ничего не случилось, вышла из его кабинета.

— Учебники пока еще не получили, — продолжая улыбаться, сказала я Александре и Гуласпиру, а потом добавила: — Вы возвращайтесь в деревню, а я поеду в Тбилиси. У меня там срочное дело.

Попрощавшись с соседями, я заторопилась на вокзал.

С Хевисцкали подул ветерок, и стало немного прохладнее.

Я буквально не находила себе места на безлюдном перроне. В ушах настойчиво звучал холодный, неприятный голос моего бывшего ученика: «Вы требуете от меня невозможного. Я маленький человек, и сделать то, что вы просите, не в моих силах!»

Да, сколько иронии он вложил в это «я маленький человек», и мне вспомнился отец Калистратэ с его подарком, шутки Гуласпира и побитый Евдокиме, школа в Хемагали, старик на скамеечке около школьной калитки, маленькая Эка и замолкнувший школьный звонок.

Часть четвертая

Глава первая

Константинэ Какубери в десять часов пришел в райком и, увидев в приемной Реваза Чапичадзе, почему-то почувствовал в душе обиду, но с улыбкой поздоровался со старым другом и пригласил его к себе в кабинет.

— Почему вы не пришли прямо ко мне домой? — делая вид, что сердится, упрекнул Реваза Константинэ.

— Поезд пришел очень рано.

— Гостиница у нас еще не обставлена.

— Знаю, что здание новое.

— Не присылают и не присылают из Тбилиси мебель. Обещали к Новому году, вот уже лето кончается, а ее не видно. Я несколько раз командировал в Тбилиси ответственного сотрудника райкома, но безрезультатно.

— На мебель теперь большой спрос, — сказал Чапичадзе.

— Знаю, но ведь речь идет о гостинице, — категорично заявил Какубери. — В районном центре всегда очень много приезжих, поэтому мы должны прежде всего обращать внимание на вокзал, гостиницу, магазины, ресторан, рынок… Кстати, вы видели наш новый рынок?

— Видел.

— Наш рынок похож на кисловодский. Вы в Кисловодске бывали?

— Нет.

— Я был там как раз в позапрошлом году. Поехал отдыхать и, можете себе представить, вместо двадцати четырех дней пробыл только десять. Зашел я как-то на рынок, и так он мне понравился, что я не мог успокоиться, пока не повидался с архитектором. Он сначала упрямился, но потом за двойное вознаграждение согласился сделать для меня копию проекта, внеся в него некоторые изменения. Я поспешил вернуться в Хергу и на следующий же день созвал районный актив. Мы изыскали необходимые средства и приступили к строительству нового рынка. Как вы думаете, сколько времени длилось строительство? Всего три месяца! Да, за три месяца мы выстроили рынок лучше, чем в Кисловодске. Он известен и в соседних районах, и сюда приезжают торговать колхозники из многих близлежащих деревень… А вот гостиницу никак не можем сдать в эксплуатацию!

— Вернусь в Тбилиси и постараюсь что-нибудь сделать.

— Если вы в этом деле району поможете, я буду вам очень признателен.

Константинэ вызвал секретаршу и велел соединить его по телефону с председателем райсовета.

— Вы, наверное, с отцом хотите повидаться.

— Если время останется, — как-то неопределенно ответил Реваз и предложил Константинэ сигарету.

— Я был уверен, что Александре в Тбилиси, но недавно кто-то сказал мне, что зиму он провел здесь. А какая у нас была зима!

— Уже третий год пошел, как он перестал приезжать в Тбилиси.

— Это непростительно! Надо было увезти его к себе!

— Посмотрим, — неохотно отозвался Реваз и раздавил в пепельнице недокуренную сигарету.

Это «посмотрим» неприятно резануло слух Константинэ, в тоне Реваза ему послышался укор. Он только хотел было продолжить разговор, как в дверях показалась секретарша и сказала, что председатель райсовета у телефона.

— Харитон, здравствуй! Наш Резо приехал из Тбилиси… Какой? Чапичадзе! А какой у нас еще есть Резо? — укоризненно спросил Константинэ. — Нет, сюда не надо, приходи прямо в ресторан.

Константинэ предупредил секретаршу, чтобы, если ему будут звонить из Тбилиси, она сказала, что он уехал по деревням. Потом он открыл запасную дверь кабинета, заботливо взял Реваза под руку, и они стали медленно спускаться по лестнице. Пройдя через двор, они вышли на улицу Церетели. Встречные почтительно здоровались с Константинэ, с любопытством разглядывая Реваза и теряясь в догадках — кто же этот человек, с которым секретарь райкома пешком идет по улице.

Около рынка Константинэ замедлил шаг, и Реваз догадался, что он хочет, чтобы они зашли.

— Я с утра его уже осмотрел. Вы рынок отодвинули к реке. Это хорошо.

— Херга расположена между горами, — сказал Константинэ и, показав на запад, продолжал: — В том месте, где Сатевела делает поворот, обширное плоскогорье. Там могут поместиться пять таких городов, как Херга. Видно, наши предки ошиблись…

— Нет, территория-то большая, но там ветрено, жить нельзя, — убежденно сказал Реваз.

…Харитон ожидал их в ресторане. Они сели в «райкомовском кабинете» (так окрестил отведенный специально для ответственных сотрудников райкома кабинет директор ресторана Шадиман Шарангиа), и в дверях в струнку вытянулся здоровенный детина.

— Низкий поклон нашим дорогим гостям от обслуживающего персонала ресторана «Перевал»! — с эстрадной фальшивостью произнес он и, войдя в кабинет, улыбнулся Константинэ и Харитону, а Ревазу отдал честь и, глядя на него, пробасил: — Разрешите представиться. Вас будет обслуживать заведующий буфетом ресторана «Перевал», если необходимо, по совместительству старший официант. Имя — Абель. Фамилия — Кикнавелидзе. Отчество — Ростомович. Год рождения — тысяча девятьсот двадцать восьмой. Место рождения — село Хемагали Хергского района Грузинской ССР. Партийность — в прошлом комсомолец, в данный момент — беспартийный, но политически грамотный и надежный. Стаж работы в ресторане — четырнадцать лет. Под судом и следствием пока не находился. Имеет одну жену, троих детей и двух тещ… Просим гостей уважать нас и не побрезговать нашим угощением.

Абель Кикнавелидзе покорно склонил перед гостями голову и исчез.

— Чудак, — с оттенком досады сказал Константинэ. — Как-то я устроил ужин в честь своих тбилисских друзей, и тогда он впервые показал этот номер. Моим приятелям он страшно понравился, и они от души повеселились. С тех пор, как только я появляюсь в ресторане с кем-нибудь, Абель считает нужным представиться именно таким образом.

Абель внес большой поднос с закусками и стал расставлять их на столе. Поставив рядом со стопками высокие бокалы, он с громким хлопком откупорил бутылку шампанского и налил сначала Ревазу, потом Константинэ. «Приношу извинения правительству», — обратился он к Харитону и, наполнив его бокал, поспешно удалился.

…После завтрака Какубери повез Реваза осматривать Итхвисский виноградарский