Время было и лекарем, и лекарством.

Время было моим врагом.

Я сидела на кровати, считая часы. Наполненность и пустота, важность и незначительность принимали совсем иную окраску. Я не могла успокоиться, чтобы хоть немного отдохнуть. Меня мучило отсутствие плана. Надо увидеть Акинли – его близость действовала на меня успокаивающе. Я и так нарушила правила, одним больше, одним меньше – какая разница? Так что я поднялась по лестнице к его комнате.

Ступеньки под ногами чуть слышно поскрипывали. Ведь я была легче мужчин. С одной стороны холла, где располагалась спальня Бена и Джулии, доносилось похрапывание. Дверь в комнату Акинли была приоткрыта. Я заглянула внутрь и обнаружила, что он сидит у окна.

– Ты тоже не спишь? – улыбнулся он. Затем приподнял уголок одеяла и прошептал: – Забирайся.

Я оставила дверь приоткрытой и юркнула в кровать. Устроилась, свернувшись клубком. Мои икры прижимались к его согнутым ногам, а руки я скрестила на груди. Акинли просунул одну руку мне под голову, а другой обнял за спину. Мы подходили друг другу, как части мозаики. Акинли долго в тишине гладил меня по спине. Если бы дом начал рушиться вокруг нас, я бы не заметила.

Многие годы я мечтала о любви, но понятия не имела, что буду чувствовать себя так, как сейчас. Собственная воля, желания исчезли, и я по ним не скучала. Я готова остаться здесь навсегда, лишь бы сделать Акинли счастливым. Больше мне ничего не надо. Желание было настолько сильным, что оно даже пугало меня.

Загрубевшие пальцы рисовали на моей спине узоры. Было уже очень поздно, но Акинли не хотел спать. Он разглядывал меня беспокойными глазами, но поцеловать не пытался. Я бы сама попробовала, но не могла набраться храбрости.

– Кэйлен… я хочу тебе кое-что сказать, – наконец произнес Акинли. Он замешкался, словно подбирал слова. – Похоже, сегодня я немного переступил черту. Просто… Даже не знаю, как сказать. Ты мне понравилась в первый же миг, как я тебя увидел, а потом на меня нахлынуло. Мне не следовало так поступать. Надо было сначала спросить тебя. Прости.

Прости? Простить за лучшее, что случилось со мной в жизни? Я ни о чем не жалею!

– Ты мне очень нравишься, правда. Просто… У меня выдался тяжелый год, и мне следует вести себя осторожнее. Вдруг ты не отвечаешь мне взаимностью. Ведь мы совсем ничего не знаем друг о друге. А получается, словно я загнал тебя в угол. Даже если ты не хотела целоваться, куда бы ты делась? К тому же ты, возможно, чувствуешь себя обязанной, поскольку я тебя нашел. Я просто хочу сказать… даже если мы целовались… много раз… ты не должна считать, словно привязана ко мне. То есть вдруг у тебя уже есть парень, о котором ты просто забыла. – Акинли произнес последнюю фразу с очень грустным видом. – Но если ты захочешь остаться, дать мне немного времени, я хочу попытаться. Быть с тобой. Вместе.

Акинли выглядел перепуганным. Как ему могло прийти в голову, что он мне не нравится? Разве он не знает, какой он замечательный? Поскольку ответить я никак не могла, пауза затянулась. Акинли беспокойно задвигался.

– Может… ты подашь знак? Ну, не знаю… Если я тебе не нравлюсь или ты думаешь, что у тебя уже есть парень, – почеши нос.

Я улыбнулась и крепко прижала руки к груди. Акинли немного расслабился.

– Хм… Ладно, если ты хочешь остаться и попробовать побыть вместе, мм… даже не знаю… дай мне пощечину.

Улыбка на моем лице расползлась еще шире. Я старалась не думать, получится у меня или нет, поскольку он спросил, хочу ли я остаться. А я очень хотела. Надо только придумать как. Должен быть способ. Все же я не собиралась его бить, так что просто прижала ладонь к его щеке.

– Не совсем то, что я имел в виду, но сойдет. – Акинли поцеловал меня в лоб.

Он лежал и смотрел на меня. Я не чувствовала смущения, рядом с ним меня охватывал полный покой. В тишине текли минуты, веки Акинли отяжелели, и наконец он широко зевнул. С кровати я видела часы – он не спал почти сутки.

– Останешься здесь? Чтобы я проснулся рядом с тобой?

Я кивнула, и он наконец-то заснул.

Почти до самого утра я лежала и думала. В объятиях Акинли все давалось легко. Я смотрела на его красивое лицо и радовалась каждому вздоху.

Это конец. Я пыталась бороться, но мне не выиграть. Это любовь. С предельной ясностью я поняла, что, когда вернусь в свое стареющее, ранимое тело, я не забуду Акинли. Ни за что. Всю бытность сиреной я тосковала по любви, и в следующей жизни я точно так же буду тосковать по Акинли. И никуда мне от него не деться.

Что я могу дать? Чем пожертвовать взамен возможности остаться с ним? У меня не было ничего нужного Океан, за исключением собственного тела. Однажды Она заберет и его. И я готова отдать его, если сейчас смогу остаться с Акинли.

Я работала в школах по нескольку лет, но смогу ли я провести людей, с которыми живу в одном доме? Ученики не ждали, что в один прекрасный день я заговорю. А как Акинли отнесется к тому, что мой голос никогда не вернется? Опять же, в школе я могла отпроситься, если Океан требовались мои услуги. Смогу ли я отпроситься у друга? Или стоит называть его возлюбленным? Кем я была для Акинли? Очевидно, я была для него чем-то большим, чем просто человек, с кем можно провести время или переспать. Не в его характере относиться к кому-то с подобным пренебрежением. Вот если бы он сделал благородный жест и объяснил все вслух!

Но какая разница. Если он хоть чуть-чуть разделял мои чувства, этого достаточно. Около часа я прокручивала в голове разные сценарии и в конце концов пришла к решению, которое стоило попробовать. Затем, не желая упускать новое ощущение, заснула в объятиях Акинли.

За ночь мы повернулись, и к утру я обнаружила, что лежу, прижавшись спиной к груди Акинли, а он обнимает меня, словно держит что-то хрупкое. Я знала, что наступило утро, но открывать глаза не хотелось, лишь бы как можно больше оттянуть расставание.

– О боже мой! – донесся до меня шепот. – Бен! Бен, пойди сюда.

Видимо, Джулия заметила нас через приоткрытую дверь. Послышались шаги Бена, менее осторожные, чем ее. Я лежала неподвижно, представляя неловкий односторонний разговор, который последует, если они найдут меня проснувшейся.

– Ого! А я думал, она приличная девушка, – отозвался Бен.

– Не говори глупостей! – выдохнула Джулия. – Они оба одеты и спят с открытой дверью. Так мило! К тому же ты знаешь Акинли.

– Какая разница. Никто не откажется от красотки в своей постели.

Джулия его шлепнула, и оба спустились вниз. Я внезапно вспомнила, что придется объяснять Джулии, откуда взялись пятна на ее платье. Прошло несколько минут, и Акинли зашевелился. Я перевернулась на другой бок, чтобы он сразу понял, что я сдержала обещание. Когда Акинли открыл глаза, первое, что он увидел, была я.

За завтраком нам пришлось мириться с сальными шуточками Бена. Акинли настаивал, что ничего не было, а я молча кивала. Для Джулии я написала записку с извинениями за песок на платье, но та покачала головой, словно не могла себе представить лучшего обращения с одеждой, и велела мне не переживать.