И все же в программе кто-то был, настаивало его сознание. Разумно или нет такое предположение, кто-то или что-то там было. Может быть, взлом совершил какой-то посторонний хакер, и, не обнаружив на консоли Гейба ничего особенно интересного, двинулся изучать систему «Диверсификации» дальше.

Перед внутренним взором вновь появилось то пятно, быстро уменьшающееся вслед за Марли и Каритой. Не тускнеющее или стягивающееся в точку, а удаляющееся. Вдогонку за девушками. Будто они его интересовали намного больше него. Но на этот раз он не оставил программу развиваться дальше без его участия; если пятно обозначало вторгшегося чужака, значит и чужака из нее выбросило по окончании сеанса.

Он вызвал на монитор стандартный бланк заявления о нарушении безопасности, начал его заполнять, но остановился. Если он сообщит о своих подозрениях, то придется приложить копию симуляции, в которую он играл. И вот это-то Мэнни очень заинтересует.

Застонав, он откинулся на спинку стула. Проще застрелиться и больше не мучиться, так решатся все проблемы.

Черт. Допустим, это хакер. Хакер далеко не уйдет, система безопасности «Диверсификации» либо выбросит его наружу, либо прицепит сигнальный маячок, чтобы выследить и арестовать. В любом случае, его это не касается. Даже если этот хакер что-нибудь у него и взял – что ценного он мог нарыть? «Дом охотников за головами» вполне доступен, даже коллекционеров вряд ли заинтересует, а никакой более секретной информацией он не обладал.

Забудь, сказал он себе; странная штука, но ничего она не сделала, и бог с ней. Может, и не повторится больше никогда. Он приклеил еще один пластырь на лицо, а потом другой, но, в конце концов, заполнил бланк отпуска по болезни и отправил его в медчасть. Раз уж он никуда не в состоянии продвинуться, лучше пойти домой и тут не отсвечивать.

Будь осторожен, глупость тоже накапливается.

* * *

Будь осторожен…

Продвигаясь понемногу вперед в своем арендованном авто, он провел рукой по лицу и нахмурился, когда перед ним предстал образ Джины Айеси.

…глупость тоже накапливается.

Если это означало додуматься выехать на улицу Ла Сиенега в пять часов вечера, то она была совершенно права. Господи, когда город признает себя пораженным, выкинет на помойку «Гридлид» и проложит новые линии связи, лучше защищенные и более быстрые? На верхней части экрана навигатора до сих пор светился отрывок незаконно просочившегося через все фильтры «Гридлид» сообщения: Почему бы вам не припарковать эту игрушку и не прогуляться? Доктор считает, что вы недостаточно гуля…

Тот самый Доктор Фиш. Один из героев Сэм. Он покачал головой. Восхищение Сэм всякими изгоями понять было трудно, если вы не встречались с Кэтрин. С такими правильными людьми как Кэтрин шанс встретить неправильных был равен нулю, отчего они казались на порядок лучше.

Он повозился с экраном, продвигаясь понемногу в направлении автострады. При такой скорости он, скорее всего, доберется домой как обычно, к вечеру, даже если скоростные автомагистрали не будут забиты. Надо было остаться на кушетке в медчасти до конца рабочего дня, переждать час пик. Там он мог бы погрузиться в симуляцию, покидая игру лишь ненадолго для принятия обезболивающего, и время прошло бы незаметно. Может быть, когда этих лекарств накопилось бы в его системе достаточно, он даже набрался бы, наконец, сил доделать эту отвратительную рекламу. Бронежилеты защитят вас от всего, кроме – чего? Пробок на дорогах? Хакеров?

Бортовой навигатор пискнул, уведомляя его, что можно проехать по бульвару Олимпик, если он хочет попасть на автостраду Сан-Диего. Гейб включил звук и прослушал то же сообщение, сердечно произнесенное мужским голосом, который затем начал советовать всем участникам движения объезжать Ла Сиенега стороной.

У него ушло десять минут, чтобы перестроиться на нужную для поворота полосу. На перекрестке с Олимпик коп на скутере поворачивал все движение на эту улицу. По замыслу создателей, «Гридлид» должна была освободить полицейских от большей части работы по регулировке движения; Гейб отчетливо прочитал отвращение на лице копа, указавшего ему поворот жезлом.

Он доехал почти до южной границы Вествуда, когда движение вновь застопорилось, а еще через пятнадцать минут «Гридлид» выдала объявление, что из-за высокой насыщенности движения на Олимпик образовалась пробка, поэтому лучше оставаться на бульваре Ла Сиенега, где пробка рассосалась, или попробовать двигаться по бульвару Венеция.

Пригнувшись, Гейб посмотрел сквозь поцарапанный пластик вверх, на небо, ожидая увидеть кружащий там вертолет. Но там ничего не было, даже роскошных воздушных лимузинов, движущихся к Топанге или Малибу. Голос «Гридлид» начал повторять предупреждение о пробке на Олимпик, и Гейб его отключил. Все это было слишком похоже на историю его жизни, и ему меньше всего хотелось, чтобы «Гридлид» тыкала его в этот факт носом.

* * *

Поблизости от зданий студии «XX век Фокс» все встало мертво. «Гридлид», казалось, извиняющимся голосом сообщила, что на пересечении с Сепульведой столкновение с участием многих транспортных средств, будто это произошло по ее вине. Хотя, если принять во внимание стечение обстоятельств, может, так оно и было.

И вот теперь Гейб сидел, шмыгая носом, в дешевом арендованном авто и разглядывал старые здания. Их разбили на отдельные помещения и стали сдавать в аренду художникам под мастерские после того, как студия «XX век Фокс» отчаялась привлечь к себе больший интерес названием, измененным на «XXI век Фокс». Возможно, им стоило переименоваться в «Фокс» плюс что-нибудь более долгоиграющее. Гейб застал эти места, когда они уже использовались только как мастерские; краткий период в самом начале своей незадавшейся карьеры в «Диверсификации» и еще более неудачного брака, он тут провел несколько счастливых часов, деля мастерскую с другой начинающей художницей. Покинув студию, он потерял всякие следы Консуэлы, но с удивлением увидел, что на указателе при входе она все еще числилась в списке арендаторов.

Когда колонны машин двинулись дальше, он импульсивно повернул руль и заехал на парковку перед домом. Судя по указателю, Консуэла переехала в более просторную мастерскую, что означало, у нее все в порядке, пусть ее имя особенно и не гремело. Правду сказать, специально он за ее творчеством не следил. Более того, отказавшись от мастерской, Гейб вполне сознательно избегал любых новостей из мира искусства.

Консуэла занимала теперь одну из верхних комнат в самом большом здании. К своему удивлению, Гейб не заметил ни сигнализации, ни охранников у входа. Нужно было просто зайти внутрь, подняться по лестнице и нажать на маленькую светящуюся панель рядом с дверью. У панели он помедлил. Там, вместо обычной надписи «Позвони и войди» красовалось «Заходи, если отважишься».

«Должно быть, Консуэла чувствует себя довольно уверенно», – подумал он, на мгновение усомнившись в своей решимости. Но все же нажал на панель, после чего дверь бесшумно распахнулась.

Он шагнул внутрь и очутился в подводном царстве.