– Ну что, девчонки, куда мы едем? Домой или покатаемся поСан-Франциско?

– Домой, домой! – спешу сказать я. – Я устала, всеже такой перелет, а в моем возрасте...

– Мамочка, милая, ты совсем-совсем не изменилась, мамочкамоя! – Она сзади пытается обнять меня.

Стаська прилипла к окну.

– А вон те небоскребы – это уже Сан-Франциско? –спрашивает она.

– Да-да. Это очень красивый город, мы обязательно поедемтуда не раз и в Лос-Анджелес съездим обязательно... и в Редвуд, там растутсеквойи и вообще...

– А мы поедем по мосту Золотые ворота?

– Сегодня нет, – отвечает Алина, – но увидеть тыего увидишь!

– Тебе громадный привет от Геры, от Натэллы...

– Спасибо, а как они? Господи, мама, а мы что же, сорвалиСтаську, сейчас ведь не каникулы...

– Ничего. Она способная, нагонит.

– Ах, ну да... Стасенька, я тебе комнату приготовиланаверху, а маме внизу...

– Смотри, океан! – кричу я.

– Какой серый... – разочарованно говорит Стаська.

– В Сан-Франциско скверный климат, солнце тут редко бываетдаже летом, – откликается Алина.

– А вон видите остров? Знаете что это? Это тюрьма Алькатрас.Там Аль-Капоне сидел. Если захотите, можно взять экскурсию туда.

– Вот еще! На фиг нужно! – подает голос Стаська.

– Слушай, Стася, – говорит после недолгого молчанияАлина, – хочешь, я познакомлю тебя с моей племянницей? Она твоя ровесница,может, тебе с ней веселее будет, чем с нами, старичками?

– Можно, – не слишком охотно отвечает Стаська.

– Ее зовут Нилли, у нее машина, покатаетесь, она тебяпознакомит со своими друзьями.

– Можно, – опять роняет Стаська.

Между тем мы, миновав бесконечно длинный мост, выезжаем изСан-Франсиско.

– Ну вот, смотри, твои холмы вожделенные, – говорю я.

– Ага, – откликается она.

Кругом действительно очень красиво. Пейзаж на удивлениемирный, и вдоль дороги часто попадаются высокие деревья в желтом цвету.

– Что это? – спрашиваю я.

– Мимоза, – усмехается Алина. – В Москвепо-прежнему ею торгуют?

– Ну конечно. Надо же, я никогда не видела мимозу в природе.

– А здесь ее никто не рвет. Обратите внимание, ЛеокадияПетровна, какая тут чистота. Природа не загажена...

– Да-да, я вижу.

Стаська сидит почти спиной к матери, пялится в окно, а тазатихла в уголке. Что-то тут не так. И пока ни слова ни о женихе, ни о свадьбе.У меня начинает болеть сердце.

– А вот и наша улица! – вдруг объявляет Ариадна. –Тут у нас чудный воздух.

Улица зеленая, аккуратные домики, все двухэтажные, почтиодинаковые, с ребристыми стенками гаражей на первом плане. Никаких оград,кустики, цветочки. На многих домах вывешен американский флаг. Алина тормозит уодного из домов. Ребристая стена поднимается, и мы въезжаем в гараж,рассчитанный на две машины. В гараже идеальный порядок. Я замечаю двахолодильника.

– Ну вот мы и дома! – возвещает Ариадна. Онавыскакивает из машины. Видимо, здесь ей легче, дома и стены помогают.

Алина и Стаська выгружают чемоданы, а Ариадна ключомоткрывает дверь.

– Мамочка, входи!

В небольшом коридорчике я сразу натыкаюсь на две стиральныемашины.

– Зачем тебе две машины? – спрашиваю я.

– Одна это сушка. Мы тут не вешаем белье. Сушим... Идем,мама!

Она берет меня за руку и почти тащит за собой.

– Вот! – говорит она с облегчением и торжествомодновременно.

Я сразу охватываю взглядом очень просторное помещение, вцентре которого деревянная лестница. Справа гостиная с огромным диваном,камином и высокой стеклянной дверью, ведущей в крохотный дворик, где стоятрастения в кадках, маленький стол и два креслица. Слева кухня, позади гостиная,и все это без перегородок. Но ощущение простора, воздуха и уюта поднимаютнастроение.

– Адька, какая красота!

– Да, не хило! – раздается сзади голос Стаськи.

– Мамочка, Алина покажет тебе твою комнату, а я Стаськуотведу наверх.

– Я тоже хочу посмотреть второй этаж!

– Успеете еще! – смеется Алина. – Которая тут вашасумка?

И она ведет меня обратно в коридорчик.

– Вот тут ваш личный санузел, как говорили раньше на благословеннойродине. А вот и ваша комната.

Комната прелестная, с удобной широкой кроватью, и натумбочке стоит мисочка с миндалем. Надо же, она помнит, что я всегда обожаласоленый миндаль.

– Ну вот, вы располагайтесь...

– Алина, умоляю, что-то случилось? Свадьбы не будет?

– Ой, Леокадия Петровна... пусть она сама вам расскажет...Она просто убита, а я вам честно скажу, я даже рада. На мой взгляд, он ей непара. Только сделайте вид, что не знаете...

– Что значит не знаю? Я же сама догадалась. Боже мой, беднаядевочка! Она любила его?

Но в этот момент раздался стук каблуков.

– Мама, где ты? О, мамочка, тебе нравится твоя комната?Мама, я не знаю, как мне быть со Стаськой... Она такая взрослая и такая...чужая... – добавила она еле ??лышно.

– Все, я ухожу! – заявила Алина. – До встречи,Леокадия Петровна.

– Алиночка, спасибо тебе! Может, поужинаешь сегодня снами? – робко спросила Ариадна.

– Как-нибудь в другой раз, спасибо. Все! Пока!

Она ушла.

– Мама...

– Что там Стаська делает?

– Сказала, что хочет принять душ и полежать... Ты, наверное,тоже, да, мама? Господи, как приятно произносить слово «мама»...

– Адя, скажи, свадьбы не будет?

Она вспыхнула.

– Откуда ты знаешь? Алина трепанулась?

– Нет, я догадалась... я же вижу, в каком ты состоянии.

– Ничего, мамочка, я даже рада... Может, оно и к лучшему,зато я смогу больше времени уделять вам. Мама, я почему-то ее боюсь... Онатакая холодная, чужая...

– А чего ты ждала? – Я вдруг ощутила смертельнуюусталость.

– Ну я надеялась, что она повзрослела... Мама, тебе менясовсем не жалко?

– Ты его любила?

– Ах, откуда я знаю? Я столько раз была уверена, что этолюбовь... Я ничего не знаю... Но мечты мои рухнули... В этот раз мне ужеказалось, что все получится, и вот видишь... Он еще и Лютика забрал.... Лютик –это йоркширский терьер. Но я даже рада... с ним было столько возни, каждыйдень надо его чесать... Мамочка, ты не голодная?