родственников. Также я успел побеседовать с редактором газеты Гришиным и с олигархом Сазоновым, который у нас проходит по делу о покупке краденого фарфора. Он также оказался ценным источником информации. В общем, кто ищет, тот всегда найдет! А я знал, что ищу. Поэтому сведения словно сами пришли ко мне… Однако я продолжу свой рассказ. Денег у Ивана Никитича осталось совсем мало, он был вынужден уволить всех слуг и охрану. Он думал о продаже дома, но это нанесло бы новую психическую травму Татьяне Ильиничне. Тогда Трутнев решил расстаться с художественными ценностями и попросил зятя помочь ему продать на Западе картину Закатовского «Расставание». Так Борис Тишинский впервые соприкоснулся с миром маклеров от искусства. Проведя некоторые изыскания, он вышел на одного из торговцев живописью. «Расставание» он продал через него, совершенно легально. И больше к его услугам не прибегал. Но так Борис Тишинский узнал, что за небольшую картину можно выручить тысячи долларов, которые так нужны для лечения его жены! Деньги, вырученные от продажи «Расставания», он передал тестю, а сам задумался над тем, как таким же способом получить деньги уже для себя. Он принялся изучать круг лиц, с которыми общался Закатовский, кому он мог продать или подарить картины. Так он познакомился с Бушуевым, Могильным и Прянчиковым. И так он сблизился с востоковедом Овчинниковым и с актрисой Инессой Любарской. К каждому из них требовался свой подход, но Тишинский легко его нашел, ведь он психолог, причем хороший. Он знал, что больше всего картин Закатовского хранится у банкира Бермана. Но Борис Николаевич понимал и другое: он не сможет проникнуть в дом Бермана и обокрасть его, для этого у него не хватает навыков грабителя. Да и попасться легко. Он мог заполучить только те картины, которыми владели люди небогатые, чьи квартиры не находятся под круглосуточной охраной. Так он пришел к решению убить Игната Бушуева. Но надо было убить его так, чтобы никто не заподозрил, что это убийство. Ведь в противном случае началось бы расследование, а Тишинский боялся, что его найдут. Он не мог допустить своего ареста, иначе сразу две женщины, зависящие от его заботы, останутся без всякой помощи. Поэтому он постарался обставить дело как несчастный случай. Как именно он убедил Игната Бушуева открыть окно и забраться на подоконник, я не знаю. Надеюсь, это нам расскажет сам Тишинский, когда мы его арестуем.

– Погодите, товарищ полковник! – вмешался капитан Волобуев. – А как же показания свидетеля Рубцова? Он видел, что из подъезда дома, где жил Бушуев, вышла женщина! И мы искали все время женщину!

– И напрасно! У Бориса Тишинского оказалась еще одна черта, очень полезная в той преступной деятельности, которой он решил заняться, – умение легко и быстро перевоплощаться. «Неизвестная женщина» была его первым опытом, и этот опыт прошел успешно. Позже Тишинский перевоплощался то в дряхлого старца, то в человека в балахоне с сиплым голосом… Итак, я продолжу. Украденную у Бушуева картину Тишинский первое время хранил у себя. Он боялся сразу везти ее в Москву и выставлять на продажу. Боялся, что полотно сразу вычислят и оно приведет нас к убийце. Поэтому он спрятал картину у себя в доме, а чтобы покрыть растущие расходы – свои и Трутнева, – занял большую сумму денег. Знаете, у кого? У нашего знакомого банкира Бермана. Тот охотно ссудил деньги перспективному молодому врачу – родственнику Трутнева. Однако этот заем рано или поздно должен был закончиться. Тишинский решился на второе убийство. На этот раз жертвой стал востоковед Федор Овчинников. Вы, наверное, захотите узнать, каким образом убийца заманил свою жертву на речку? Чтобы выяснить этот вопрос, я встретился с несколькими психологами, знакомыми Тишинского, и вот что выяснил: наш фигурант обладает не только знаниями в области психологии – он также имеет гипнотические способности. Он может воздействовать на людей, особенно на тех, кто не очень общителен, не слишком хорошо ориентируется в обстановке. Именно к таким людям относился Овчинников. Он был человеком замкнутым, необщительным и легко попадал в зависимость от энергичных и властных людей. Я узнал, что за месяц до гибели Овчинников побывал на приеме у доктора Тишинского. Видимо, он испытывал приступы депрессии, тоски и надеялся найти помощь у народного целителя. Тишинский провел с ученым несколько сеансов психотерапии, после чего сказал, что наибольший эффект даст сеанс, проведенный на природе, где-нибудь на реке. Видимо, при этом целитель предупредил свою жертву, что ей не следует никому рассказывать о предстоящей поездке. Вот почему никто из знакомых Овчинникова не знал о его планах поехать на реку. Я сам узнал об этом только от других пациентов Тишинского, которые видели Овчинникова на приеме.

– Однако, Лев Иванович, я вижу, ты успел за последнюю неделю проделать просто гигантскую работу! – воскликнул Ганчук. – С кем только ты не встречался! А мы думали, ты только руководящие указания даешь…

– Да, кое-что я успел, – скромно согласился Гуров. – Однако пора заканчивать мой рассказ о деяниях нашего героя, ибо приближается пора нам с ним встретиться лицом к лицу и предъявить ему обвинение в убийстве!

– Что значит «встретиться лицом к лицу»? Где встретиться, здесь?!

– Ну да, здесь, в этой комнате. Я вызвал гражданина Тишинского для беседы на двенадцать часов. Осталось всего пятнадцать минут. Так что я сейчас кратко договорю про убийства Зверевой, Любарской и Точилина, и будем встречать нашего героя.

– Погоди, Лев Иванович, про Любарскую потом расскажешь, – перебил сыщика Ганчук. – Ты скажи, зачем ты в Киров и Кострому ездил? Какую роль эти города играют в нашей истории?

– Да, вопрос хороший, – похвалил майора Гуров. – В эти два города я ездил, чтобы разобраться с алиби, которое имелось у нашего фигуранта на моменты убийств Бушуева и Любарской. Дело в том, что…

Сыщика прервал телефонный звонок.

– Дежурный по управлению лейтенант Старостин! – услышал Гуров молодой голос. – Вы меня просили сообщить, когда гражданин Тишинский войдет в управление. Так вот: уже четверть первого, а данный гражданин не появлялся! Далее: я по собственной инициативе решил позвонить этому гражданину и напомнить о выписанной ему повестке. Но телефон гражданина не отвечает – аппарат говорит, что абонент находится вне зоны действия сети.

– Я понял, лейтенант, – сказал Гуров и громко воскликнул: – Вот дьявол! Он нас обставил!

Глава 26

– Как это обставил? – удивился Ганчук.

– А вот так! Сбежал он! – И, видя, что коллеги его не поняли, Гуров объяснил: – Я вызвал подозреваемого сюда для беседы. Наш прошлый разговор прошел в доверительном тоне, тогда