– Что с танком?

– Гусеница повреждена. Думаю, что скоро починят.

– Добро. Впереди слева переулок, прочешите его, и за нами…

Основная группа ушла вперед, а Скоморохов стал готовить группу для прочесывания переулка, но выполнение задания пришлось на время отложить. В тылу, со стороны Т-34, раздалась стрельба. Андрей с несколькими бойцами бросился к танку. У боевой машины его встретили Арсений Голота и низкорослый командир экипажа. Рядом с гусеницами лежали два танкиста, у стены – раненный в ногу боец штурмового батальона. Скоморохов вопросительно посмотрел на Голоту:

– Что случилось?

– Фриц, паскуда, неизвестно откуда взялся. Вон оттуда, – Арсений указал на открытое окно на втором этаже, – из автомата полоснул, падлюка. Танкисты как раз гусеницу починили, инструмент собирали. Тут эта сволочь.

Командир танка добавил:

– Теперь от нас помощи немного. Пулеметчик и механик-водитель убиты, я ранен, – командир показал окровавленную кисть правой руки, – сейчас от «Резвого» одно название.

Голота предложил:

– Может, я пригожусь? Я ведь еще не забыл, как танком управлять.

Глаза командира танка загорелись.

– А ведь дело боец говорит. Выручай, сержант. Как замена придет, я его верну.

Скоморохов махнул рукой.

– Валяй! – глянул на Голоту, спросил: – Немец где, который стрелял?

Голота опустил голову.

– Ушел, гад. Похоже, через черный ход, а после скрылся в канализации или в подвале.

– Ничего, далеко не уйдет. Скоро им всем конец будет.

К вечеру город был полностью очищен от немцев.

* * *

Красная армия наступала и с каждым днем приближалась к границам Германии. В память сержанта отдельного стрелкового штурмового батальона Андрея Скоморохова врезались названия рек Висла, Пилица, Варта и освобожденных польских городов Радом, Томашув, Яроцин – нелегкие воспоминания о тяжелых днях, кровопролитных боях и погибших соратниках. Уже были взяты Варшава и Лодзь, а армия всё двигалась вперед. Шел вперед и штурмовой батальон – передовой отряд корпуса. Андрей Скоморохов с удовлетворением смотрел на оставленную немцами технику. Смотрел и вспоминал тяжелый сорок первый год, отступление Красной армии. Теперь всё изменилось. Теперь они били и преследовали отступающего противника, не давая опомниться, закрепиться и оказать активное сопротивление. И всё же оно, по мере приближения к границе Германии, с каждым днем нарастало. Несмотря на это бойцы штурмового батальона, измученные боями, на танках и на грузовых автомобилях, опережая основные силы дивизии и корпуса, продвигались вперед. Продвигались, строго следуя приказу: не ввязываться в затяжные бои по уничтожению крупных гарнизонов и опорных пунктов. Это должны были сделать подразделения, которые шли следом. А потому рвали оборону немцев и коммуникации в их тылу, создавали для частей вермахта угрозу окружения, врывались в населенные пункты и шли дальше.

Одним из населенных пунктов стала польская деревенька. Маленькое поселение, дворов в двадцать пять, расположилось в лесу, на пологом холме, у подножия которого текла извилистая речка. Дальше, в километре от хутора, неподалеку от реки, на взгорке, находилась усадьба. Небольшой двухэтажный особняк из красного кирпича с хозяйственными постройками и невысоким, полутораметровым каменным забором. Чуть дальше, на холме, у леса виднелись развалины старинного замка из красного кирпича и кладбище. Расположение этого населенного пункта было стратегическим. Здесь проходили две дороги, которые пролегали через два каменных моста. Один у деревеньки, другой рядом с усадьбой. Малочисленный немецкий гарнизон к внезапному нападению был не готов, а потому не оказал особого сопротивления. Солдаты вермахта частью разбежались и скрылись в лесу, частью сдались в плен. Батальону достались трофеи: две пушки, три пулемета, машина, стрелковое оружие, шесть фаустпатронов и оборонительные сооружения: окопы, пулеметные гнезда у мостов и дзот. Отделению Скоморохова, усиленному пятью красноармейцами, двумя расчетами с пулеметами ДШК, было приказано расположиться в усадьбе. Один пулемет и часть бойцов заняли позицию в брошенной немцами огневой точке у моста, другой пулемет и наблюдателя разместили на чердаке особняка. Остальные бойцы расположились во дворе усадьбы. Там же стоял американский грузовик «студебеккер», на котором передвигалось отделение. По соседству, в развалинах, стояла тридцатьчетверка знакомого им лейтенанта с громким названием «Резвый». После штурма города его экипаж пополнили, и теперь Голота снова был в отделении Скоморохова. Андрей знал, что кроме тридцатьчетверки с ними соседствуют три самоходки ИСУ-152. «Зверобои» притаились в лесу неподалеку от развалин замка. Расслабляться не стоило. Немцы могли появиться в любой момент. Стремительное наступление создало ситуацию «слоёного пирога». Части Красной армии рвались вперед, стараясь окружить противника, а немцы, оказываясь в «блуждающих котлах», пытались вырваться из окружения. Некоторые населённые пункты порой переходили от немцев к Красной армии и наоборот. Такое происходило и в сорок первом году, когда Скоморохов пробивался из окружения. Это и стало причиной остановки штурмового батальона в польском селении. Ждали прояснения обстановки, вскоре командир роты Рукавицын разъяснил ситуацию:

– Положение серьезное. Одна из теснимых нашей дивизией немецких частей, избегая окружения, движется в нашу сторону. Перед нами стоит задача удержать противника. Задача усложняется тем, что, по данным разведки, им навстречу выдвинуты силы для содействия вывода группы немецких войск из котла. Так что, сержант, мы, получается, находимся между молотом и наковальней. Комбат уже выдвинул часть батальона им навстречу. Придется нам прикрывать их тыл, а им наш.

Скоморохов почесал затылок.

– Получается, мы сами оказались в положении окруженных?

– Можно считать и так. Точных данных о численности противника мы не имеем. А вот противник может знать, что мы заняли деревню, как и то, какими силами мы располагаем. Скорее всего, бежавшие из деревни немцы уже успели доложить о нас. Думаю, что силы противника превосходят нас, но мы не должны дать им соединиться. Если они оседлают мосты, дороги и сумеют закрепиться на данных позициях, то нашим частям придется туго, а значит, наступление замедлится. Чего мы допустить не можем. Надеяться на быструю помощь особо не приходится. Сейчас мы в отрыве от основных сил не меньше чем на пятнадцать километров, между нами враг, а потому придется держаться. Немец, конечно, может выбрать и другой путь, но, скорее всего, пойдет на нас по основной дороге, через мост, на деревню, но и здесь зевать не стоит. Комбат приказал нашей роте закрепиться у моста. Левее, ближе к лесу, рота Перепелкина, справа в деревне лейтенант Жилинский. Я с ротой буду ждать немцев на позициях у моста. Твое отделение остается в усадьбе. В случае прорыва противника через наши позиции вы встанете на его пути. Вторая ваша задача – это прикрытие нашего тыла. Даю вам два трофейных фаустпатрона, еще один ручной пулемет и двух бойцов с противотанковым ружьем. И еще с вами на чердаке останется корректировщик.