— Суп — вчерашняя солянка, на второе — гречка с котлетой, — разочарованно бросила женщина, понимая, что посетитель настроен серьёзно и уйти домой раньше у неё не получится.

— Прекрасно! Солянка и котлета с гречкой — это как раз то, что мне нужно! Сделайте, пожалуйста! — и Андрей как можно вежливей улыбнулся, пытаясь скомпенсировать этим своё вторжение в спокойную жизнь женщины-повара.

— Вообще-то заранее предупреждать надо, уже вечер, мы закрываемся! — сделала она ещё одну попытку откреститься от назойливого клиента.

— Раньше я не мог. А завтра с утра меня здесь не будет — я улетаю на Удокан со спасателями! — произнёс многозначительно Андрей, надеясь хоть как-то расположить к себе неприступного повара.

Фраза сработала — женщина обмякла телом, расслабилась, и на лице её неожиданно появились человеческие черты.

— Так бы и говорили, что вы — тот самый… — сказала она и включила газовую плитку, на которой стояли несколько больших кастрюль. — А я думаю, какой-то новый бич у нас в посёлке объявился, сейчас наберёт еды в долг, а у меня этих должников — целая тетрадь! — и она потрясла перед своим лицом толстой замусоленной ученической тетрадкой, стоившей в советские времена сорок четыре копейки.

Андрей непроизвольно посмотрел на свои штаны, жилетку поверх тельняшки, и ему стало вдруг неловко — он и впрямь выглядел не самым лучшим образом. На городского интеллигентного человека он своим видом явно не походил.

— Тот самый, — повторил за женщиной Андрей. — Вчера только оттуда вернулся, два месяца не ел настоящего супа!

Женщина заулыбалась, превратившись из ворчливой продавщицы в заботливую мамашу, и энергично задвигала посудой и приборами.

— Как он там? — спросила она участливо.

Андрей усмехнулся неожиданной перемене в их отношениях и ответил скороговоркой, намекая на то, что у него нет желания вести сейчас этот разговор:

— Не знаю. Уже шесть дней, как я от него ушёл. Нога сломана, а так ничего. Завтра должны его вытащить, главное, чтобы вертолёт прилетел!

Женщина почувствовала нежелание Андрея говорить с ней и скромно замолчала.

Через пять минут он уже с аппетитом поглощал солянку, которой участливая женщина налила от души, и думал о том, что всё-таки неплохо, что вертолёт перенесли на завтрашнее утро. Ему нужна была эта пауза, организм требовал перерыва и отдыха, а также он требовал эту самую, огромную, тарелку супа. И теперь деваться ему некуда — он просто обязан будет вынести все предстоящие трудности, которые могут возникнуть на завершающем этапе этой истории.

В номере Андрей заварил себе кофе в кружке, и пока тот доходил, взял в руки дневник, где на последней странице набросал список вещей, необходимых для завтрашнего полёта. Первым номером он записал тёплый свитер. Он наденет его на Виктора, который наверняка сейчас страшно мёрзнет в присыпанной снегом палатке.

— Только бы он не переохладился! — сказал вслух Андрей, и его лицо исказилось страдальческой гримасой.

Господи, ведь он сейчас в тепле, объевшийся солянки, чистый и вымытый, сидит здесь, в номере «люкс», в то время когда его товарищ экономит крошки сухарей и наверняка даже не распечатал пол-литровую бутылку спирта, специально оставленную Андреем на случай холодов!

«Не будет он спирт пить! — рассуждал Андрей. — Околевать станет, а не притронется! Знаю я его. Он ведь вообще не употребляет алкоголь. И даже в лечебных целях не поборет своего отвращения к нему. А надо бы ему сейчас выпить граммов пятьдесят!»

Поглощённый мыслями о Викторе, Андрей не сразу услышал, что в дверь кто-то уже давно настойчиво стучит. Наконец, Андрей очнулся от некоторого оцепенения, в котором пребывал. Странно, кто бы это мог быть? Может, что-то поменялось с вылетом, и к нему пришёл Николай, чтобы сообщить об этом.

Андрей встал и открыл дверь.

На пороге стоял невысокий человек в кожаной куртке, с чёрными усиками и в узеньких очках с большими диоптриями. Было ему лет сорок, и он кого-то очень сильно напоминал, но кого, Андрей не мог вспомнить.

— Вы ко мне? — спросил Андрей, стоя у входа и не приглашая незнакомца внутрь.

— Если вы Андрей Владимирович Пономарёв — то к вам! — тихим заискивающим голосом проговорил мужчина.

— Да, это я, но по какому вы поводу? — недоумевал Андрей, которому почему-то сразу не понравился его нежданный посетитель.

— Могу я пройти, в дверях как-то разговаривать… — так же тихо произнёс мужчина и сделал движение навстречу Андрею.

— Хорошо, — согласился Андрей, пропуская незнакомца. — Только знаете, если у вас дело, не относящееся напрямую к завтрашнему вылету, я бы просил покороче, поскольку у меня сегодня редкая возможность наконец выспаться! — и Андрей указал мужчине на единственный в номере стул, а сам присел на кровать напротив.

Он подумал в этот момент, что, скорее всего, его гость — корреспондент местной газеты и сейчас станет расспрашивать о подробностях происшествия и тому подобное. Очень не хотелось накануне тяжёлого и решающего дня ещё раз бередить в памяти все непростые события, произошедшие за последнюю неделю.

— Давайте сразу начистоту! — начал незнакомец, буквально пронзив Андрея взглядом, искажённым линзами очков.

— Уже интересно, — произнёс Андрей, с каждой минутой всё больше раздражаясь от наглости его невольного собеседника. — Только хотелось бы для начала знать, кто вы и откуда.

— Это неважно. Я выполняю свою работу, — сказал мужчина, вновь сделавшись мягким и вежливым. — Я вам хочу задать всего один-единственный вопрос…

— Хорошо, я слушаю, — и Андрей положил ногу на ногу, стараясь держать себя в руках, но это давалось ему с трудом.

— Зачем вы убили Виктора Петровича Лесненко? — вдруг заорал он истошным голосом и вскочил со стула.

Андрей продолжал сидеть на месте, пристально смотря в линзы очков незнакомца, и пытаясь понять, что ему следует с ним сделать — вышвырнуть и спустить с лестницы или для начала всё же двинуть пару раз в челюсть.

«Спокойно! — сказал он себе. — Надо успокоиться и без истерики закончить этот разговор, иначе чёрный человечек может аким-то образом навредить в завтрашних важных делах».

Но что-то вдруг заклокотало у Андрея внутри, и он, сам того не ожидая, хриплым надорванным голосом тихо размеренно произнёс:

— Я прошу вас уйти! Слышите, уходите отсюда вон!

И Андрей встал и отворил дверь, ожидая, когда мужчина последует его дружественному совету.

Налившись краской, незнакомец медленно направился в сторону раскрытой двери. Видимо, вид у Андрея был вполне решительный и не оставлял сомнений в том, что следующим его действием будет физическая расправа. В дверях, оказавшись рядом с Андреем, он, держа на всякий случай правую руку на изготовке, яростно заорал, сотрясая головой и брызгая слюной: