У Блеза екнуло сердце. Он обернулся и понял, что сбылись худшие опасения. На пороге стоял Жакар, весь в пыли, с длинной щетиной, волосы грязные, рубашка в пятнах, на виске вздулась синяя жила, а у ног замер Стикс, и оба застыли в дверной раме, как фигуры на картине. Гнетущая тишина давила на грудь еще сильнее смрада. Казалось, прошла вечность, прежде чем Жакар прервал ее коротким:

– Фас.

Мощным прыжком Стикс вскочил на крутящийся столик, и приборы разлетелись по углам. Он оттолкнулся лапами, взмыл и повалил закрывшегося руками Блеза, кинувшись ему на грудь. Челюсти сомкнулись на горле наставника, кровь брызнула на стены. Жакар довольно улыбнулся. Он выждал несколько долгих секунд и лишь потом оттащил своего пса за ошейник. Стикс облизывал пасть.

Блез чувствовал спиной холодный сланцевый пол, а шеей – горячую кровь, бьющую из него пульсирующим потоком. Сквозь туман он увидел склонившегося над ним принца. Голос его звучал как со дна колодца:

– Не повезло, Френель. Не ты один решил воспользоваться тем, что этот кретин дрыхнет в моей постели. Я зашел к себе кое-что забрать, прежде чем откланяться. Стикс почуял тебя шагов за двадцать отсюда и сообщил мне. Эй, это не все. Прощай, Френель, я уплываю. Да и ты, похоже, отчаливаешь. Тебя ждет долгое путешествие.

Жакар обыскал его, нашел дубликаты, позвенел ими с упреком и сунул себе в карман. Затем взял Блеза за ноги и потащил из комнаты, пересчитав его головой три каменные ступеньки. За ним тянулся широкий красный след.

Все случилось очень быстро. Зажатый между метлой и шваброй Лисандр видел, как Жакар зашел в комнату Сидры, хотя и не понял, откуда он взялся. Он услышал звук бьющегося стекла, приглушенный рык и бросился на помощь своему наставнику. Но в коридоре наткнулся на Амандину, которая вернулась за фартуком. Она тоже услышала шум, но, зная, какие опасности скрывает северное крыло, вытолкала Лисандра с неожиданной для нее силой. Теперь он бежал звать подмогу.

В комнате Сидры Амандина обнаружила Блеза, лежащего на полу с бледными губами, окровавленной рубашкой и разодранным горлом. Жакар вышел из темного угла, где затаился, услыхав шаги.

– Прикуси язык и уберись здесь, – приказал он. – Закрой двери на замок. И ты знаешь, что тебя ждет, если хоть пикнешь.

Она кивнула.

– Клянись.

Она помотала головой.

– Клянись, ненормальная.

– Он умрет? – прошептала служанка, которую все считали немой.

– А тебе-то какое дело?

Под глазом у Жакара задергалась жилка. Никогда еще Амандина не смела ослушаться – ни его, ни Сидру. Он влепил ей пощечину.

– Клянись!

В погасших глазах служанки заблестели слезы. Она поднесла руку к щеке.

– Но это же господин Блез де Френель, – простонала она.

– Представь себе, я узнал. Предупреждаю! Используй язык как положено. Клянись. Сию секунду.

Амандина задыхалась от страха. Легкие ее тщетно искали воздуха. Жакар вытащил наставника в коридор, вновь пробороздив затылком ступени. Потом грубо протолкнул служанку вперед. Блез хотел подняться, защитить ее, но не мог пошевелить даже пальцами. Прошел миг, а может – минута, а может – день.

И вдруг возник знакомый силуэт, дружественный, размытый, призрачный: Лисандр. Лисандр трогал его, но он ничего не чувствовал. Ни холода, ни жара, ничего. Лисандр говорил, но ему слышалось лишь глухое бормотание. Может, это видение. Даже наверняка. Лисандр – и вдруг здесь? Мечта. Фантазия. Наконец все потонуло в плотном тумане. Уши Блеза наполнила ватная тишина, и он заскользил на ковре-самолете.

Тибо ворвался в палату почти одновременно с носилками. Овид следом. Увидев Блеза, оба вспомнили задранных овец на подступах к Гиблому лесу и отвели взгляды.

– Много он потерял крови? – спросил Тибо.

– Я даже пульс не могу нащупать, сир, – ответил доктор Плутиш.

– Будете переливать кровь?

– Переливание делают лишь в самых критических случаях, сир.

– Это самый критический случай, – заметил Лисандр, не отстававший от носилок.

– Переливайте, – заключил Тибо. – Я буду донором.

– Ох, нет-нет-нет, только не король, сир, и речи быть не может.

– Он прав, сир, – вставил Овид.

– Кровь у всех одна.

– Для переливаний я беру животных, сир, – уточнил доктор, – предпочтительно телят или ягнят.

– Хлев слишком далеко.

– Я переливаю только от животных, сир.

– У нас мало скота.

– Король у нас один, сир.

– Он прав, сир, – вставил Овид снова.

– Я от этого не умру.

Плутиш останавливал кровотечение, все время облизывая розовым языком бледные губы.

– Повторяю, ваше величество, использовать человеческую кровь я не рискую. Кровь монарха? Не посмею даже в мыслях.

Лукас, у которого только что началась официальная практика, решил помалкивать. Он готовил иглы для Плутиша, а тот зашивал горло. Тибо повернулся к нему:

– А ты что скажешь, Лукас? С человеческой кровью переливание делают?

– Делают… в Сириезе, сир. В качестве эксперимента.

– В Сириезе! Чего только не делают в Сириезе! – воскликнул Плутиш, вскинув руки: из горла Блеза снова брызнула кровь.

– Результаты весьма обнадеживающие, – подчеркнул Лукас, поднося новую иглу с нитью.

– Вы же не упустите случай для старого доброго кровопускания, доктор? – настаивал Тибо. – Думайте скорее, времени у нас нет.

В точку. Плутиш был без ума от кровопусканий и понимал, что времени нет. Однако думал он не так быстро, тем более что заново зашивал рану. Но Тибо уже снимал камзол и закатывал рукав рубашки. Плутиш все еще не мог решиться, даже когда из-за занавески показался доктор Фуфелье со скальпелем, жгутами, канюлями, трубкой и неизменным моноклем. Фуфелье не собирался участвовать в дебатах, боясь рассердить короля и дать практиканту повод снова их опозорить, но понимал, что его коллега предстает не в лучшем свете.

– Давайте скорее, – беспокоился Лисандр. – А то Блез умрет у вас прямо на глазах.

– Ладно, ладно, ладно. Повыше рукав, сир, – проскрипел Плутиш, презрительно глянув на мальчика. – А ты, мелюзга, пошел прочь, здесь больница, а не детская площадка.

Он наложил последние швы, вырвал у Фуфелье жгуты и повернулся спиной к Лисандру, который и не собирался уходить. Затем он принялся затягивать жгут на бицепсе Тибо, пока Фуфелье подготавливал предплечье Блеза.

– Король правша, – предупредил Лукас. – Думаю, лучше бы взять левую руку.

Плутиш сделал вид, что не слышит.

– Подойдите к койке, сир, вот так, – сказал он. – Вам нужно будет стоять, тут все дело в гравитации, понимаете.