и уставились на него как на восьмое чудо света.

Словно в сказке дверца ящика дрогнула и медленно отворилась. Внутри на полочке лежала колба из тонкого стекла, наполненная жидкостью. Я шагнул было, чтобы вынуть ее, но на меня зашипела Виноградова.

— Отойди. Стекло с трещиной. Старый пройдоха решил подстраховаться…

Мимо меня пронесся эмалированный таз, который встал на пол. Затем колба выскользнула из сейфа и тотчас с жалобным звоном лопнула, разлетевшись на крупные осколки. Жидкость зависла над тазом и медленно опустилась внутрь емкости. Признаюсь, выглядело это эффектно.

— Искупитель! — изумленно выдохнула Дарья.

— Меня зовут немного иначе, — проворчала Виноградова и, подхватив таз, направилась прочь. — Но спасибо. Очень приятно, когда тебя сравнивают с Создателем. Пойду утилизирую кислоту. А ты пока вынь документы и отдай их моим родственничкам.

Дарья вынула документы и бегло их осмотрела. Глаза ее засияли и она неожиданно бросилась к брату и обняла его.

— Матвеюшка, тут все документы. И на твой бар и на дома. И на участок за городом.

Она вдруг задрожала, и я не сразу понял, что девушка плачет. Стало неловко, и я вышел из приемной, чтобы оставить гостей в одиночестве.

— В кого ты такой наивный? — проворчала Любовь Федоровна, которая внезапно оказалась рядом со мной. — А если гости решили бы что-нибудь утащить у тебя?

— Да что там можно стащить? — я пожал плечами.

— Чехов, тебя еще учить да учить, — она скользнула в приемную и тут же вышла обратно. — Действительно. Прямо смотреть противно, — она скривилась, — Дашка плачет, а Матвейка ее успокаивает. И выглядит это премерзко. Я прям рада, что после сделки этих сопливых людей больше в нашей жизни не будет.

Я не стал напоминать, что жизни у Виноградовой нет. Она прислушалась и потянула меня за рукав.

— Они перестали распускать сопли. Пошли покупать наш дом.

Сопротивляться призраку я не стал. Потому вернулся к гостям. Дарья утирала платком заплаканное лицо. Растроганный парень мял в ладонях кепку.

— Павел Филиппович, вы наш спаситель.

— Что? — возмутилась Виноградова и сделала это так громко, что стекла в окнах звякнули.

— И Любовь Федоровна, — спохватилась Дарья. — Чтобы мы без вас делали.

— По миру пошли, — фыркнула призрачная дама.

Я понял, что она успела ознакомиться с документами и точно знала, что за бумаги были спасены от кислоты.

— Мы решили, что не станем брать с вас за дом ту сумму, которую вы предложили, — уверенно заявил Матвей. — В этих документах больше, чем мы рассчитывали. Мы оба теперь довольно зажиточные люди.

— Да, — закивала Дарья.

— Пусть не дурят, — проворчала Виноградова. — Детям будет что оставить. Небось все свое добро профукают.

— Не хочу, чтобы потом сделку признали незаконной, — я решил мягко отказаться от благотворительности. — Поверьте, найдутся доброжелатели, которые могут предположить, что я вас вынудил отдать мне дом за копейки. Обвинят меня в неподобающем поведении. Пойдут слухи…

— О, — протянула Дарья и они с братом переглянулись. — Мы не хотим проблем для вас, мастер Чехов.

— А потому давайте составим договор купли-продажи. Если вы не передумали, конечно.

— Не передумали. — твердо заявил Матвей. — Однако, я предлагаю вам и вашим друзьям в любое время посещать мой бар и обслуживаться там бесплатно.

— Про тетушку, конечно, все забыли, — проворчала Любовь Федоровна, но не выглядела недовольной.

Она стояла за плечом Дарьи, когда та читала и подписывала договор. Мне показалось, что женщина тихонько погладила племянницу по плечу. Но потом отстранилась и встала у окна. Я смотрел на ее прямую спину и думал, что никогда не видел призрачную даму такой удовлетворенной.

Я выписал чек и прибавил к нему второй, подписанный другой владелицей.

— Деньги в тумбочке, — глухо сказала Виноградова, когда я посмотрел на нее.

На полке и впрямь нашелся мешок, в котором лежало несколько стопок купюр, перетянутых аптечными резинками. Резинки, к слову, были свежими и не рассыпались от времени.

Пересчитывать наличные никто не захотел. Настаивать я не стал. Виноградова на это лишь повела плечами, словно не захотела вновь учить меня обращаться с деньгами.

Договор был оформлен как положено. Дарья, казалось, совершенно не удивилась, когда в документе появилась подпись, которую сделала Любовь Федоровна. Я поставил рядом свой росчерк. После этого мы попрощались и гости нас покинули. Они были довольными. Забрать сейф они не захотели и предложили его оставить. Виноградова просто подхватила его и утащила в подвал. Потом вернулась и долго смотрела вслед уходящим родичам. Даже вышла на порог, сделала несколько шагов и внезапно стала мерцать, словно видеозапись на размагниченной пленке. Она не сдавалась и попыталась двинуться с места. Но увязла в воздухе и замерла. Я подошел к Любовь Федоровне и попытался положить руку ей на плечо. Мне почти удалось физически ощутить напряжённого от борьбы призрака, отчего я опешил. Женщина обернулась и на ее лице появилось раненое выражение. Но лишь на мгновенье, а потом хозяйка дома толкнула мою ладонь и сипло приказала:

— Не вздумай меня жалеть, мальчик. Поверь, мне этого не нужно.

Она ушла в дом и захлопнула дверь. А я подумал, что никогда не пойму женщин.

Рабочие будни

В арке показался невысокий мужчина, который при виде меня смутился.

— Здравы будьте, господин адвокат, — он поклонился. — Я хлеб по утрам приношу. Но обычно меня встречает вам помощник. Такой крепкий парень…

За его спиной показалась высокая фигура Фомы.

— Припозднился я немного, — сообщил он и продемонстрировал авоську со свежими овощами и зеленью. — Ходил на рынок, чтобы прикупить продукты для нашей кухарки.

Булочник с облегчением отдал бумажный пакет с выпечкой, попрощался и был таков.

— Разве ты не должен был Иришку отвезти в торговые ряды? — уточнил я. — Она собиралась прикупить посуду и запасы.

— Но у нас в холодильнике совсем пусто, вашество. Даже похлебку не с чего сварить. Не дело это.

— Согласен, — кивнул я, радуясь, что мне достался такой толковый помощник.

Мы вошли в дом и поднялись по лестнице.

— А вы чего встали ни свет ни заря? — нахмурился Фома. — Чего случилось?

— Все в порядке, — я улыбнулся. — Приходила бывшая хозяйка дома.

— Любовь Федоровна куда-то отлучалась?

— Вот кто у нас самый умный, — проворковала тотчас явившаяся Виноградова. — Фома точно знает, что этот дом мой.

— Наш, — поправил я совладелицу жилища и пояснил слуге, — мы с Любовью Федоровной выкупили жилище у Дарьи. Теперь официально это наше домовладение.

— Вот как, — повеселел парень. — Стало быть, тут можно и полочки где хошь вешать и кладовку разобрать?

— А чего ее разбирать? — насторожилась призрачная дама.

— Зачем? — переспросил я.

— Там много нужных вещей. Но есть и те, которым место в подвале. Кое-что пригодилось бы в гараже.

— Кстати, о гараже, — тут же вспомнил я, — надобно выделить денег на покупку строительных материалов. И выдать распоряжение Арине Родионовне, чтобы она договорилась о встрече с градостроительным управлением. Надо оформить разрешение на пристройку.

— Она кого хошь уговорит, — уверенно заявил Фома. — Талант у нашей Арины Родионовны такой, что никто ей не откажет.

Я был вынужден согласиться, ведь и сам уже заметил такую особенность секретарши.

— В любом случае ревизия имущества не повредит, — продолжил свою мысль Фома.

— Поторопилась я его умным назвать, — проворчала женщина. — Я знаю что и и где у меня лежит.

— У нас, — я вновь поправил Виноградову. — И было бы неплохо, если бы ничего лишнего в доме не было. А вот нужное стоит прикупить.

Призрак насупилась, но не стала возражать, только пробормотала себе под нос:

— Дашь слабину, как тут же готовы вынести все добро…

Фома встревоженно ждал ответа Виноградовой, который я озвучу. Я добродушно усмехнулся и пояснил:

— Выбрасывать ничего не стоит, не посоветовавшись с Любовью Федоровной.

— Знамо дело, — кивнул парень. — Она у нас умная и наверняка бы и сама выбросила отсюда все ненужное.

— И все же хороший у нас котяра, — хмыкнула Виноградова и настороженно посмотрела в сторону лестницы. — Пойду-ка я открою дверь. Там наша красная… девица явилась.

Почти тотчас послышался звон колокольчика и робкое:

— Здравствуйте?

— Поднимайтесь к нам, — позвал я и заметил, как Фома принялся приглаживать растрепанные волосы.

На кухне показалась Иришка в клетчатом платье и ярко-красной кофте, которую она повесила на спинку стула.

— Простите, что я так рано. Но хотела успеть…- она запнулась на полуслове, увидев авоську с продуктами. Затем перевела глаза на свою корзинку, из которой торчали листья салата.

— Я подумал, что будет кстати…- смущенно пояснил Фома, выкладывая на стол овощи.

— У нас с вами мысли сходятся, — робко ответила ему Иришка.

— Мы ж сговорились уже на «ты», — помощник принялся