Дарган встал с колен, ухватил за повод коня и отвел в сторону, попрочнее привязал Бешеного к ближайшему дереву. Зверь был явно недоволен, фыркал и рвал повод — чуял мертвую плоть. Но отдавать Бешеному тело несчастной девушки из Алкмаара Дарган не собирался. Чтобы унять зверину, алкмаарец бросил коню несколько отрубленных паучьих лап. Тот презрительно заржал, но, быстро сообразил, что иной пищи ему сегодня не дадут, и принялся грызть лапу, мерзко похрустывая. После этого Дарган отыскал неглубокую расселину среди камней, отнес туда убитую и сверху завалил камнями. Во всяком случае, ее тело не достанется какой-нибудь твари вроде скакуна рыцаря смерти. Спасенная не принимала участия в погребении, но и не мешала. Ее как будто парализовало. Лишь когда Дарган положил последний камень на насыпь, она подошла, постояла несколько минут недвижимо и рухнула на камни, раскинув руки.

— Дейра… Дейра… — ее тело затряслось от рыданий.

Дарган отошел в сторону и присел на камень. Ему стало неловко — он-то не мог оплакать умершую: мертвые не плачут.

Дождь усилился, крупные капли дробно стучали по могильной насыпи. Наконец девушка поднялась.

— Как тебя зовут? — спросил Дарган.

— Тейра.

— Это твоя сестра…

— Нет, сестра Дейра, а я — Тейра. Мы же близнецы, имена у нас схожие.

В ее голосе вдруг промелькнуло что-то озорное, почти детское.

Она сорвала бледный тонкий цветок и положила на один из камней насыпи. Крупные капли дождя тут же разбили его и превратили в жалкую безжизненную слизь.

— Что ты намерена делать? — спросил Дарган.

— Если честно, не знаю. Мы пробирались в земли Империи в надежде там спастись от ужасной власти Мортис. Как видишь, сумели дойти, но армия пришла вслед за нами. Тогда мы двинулись на запад. От Мортис мы ускользнули. А вот от этой мерзкой твари — нет. Наверное, мы с сестрой были последними, кто остался в живых из всех жителей Алкмаара.

— Я тоже жив! — неожиданно для себя заявил Дарган.

— Ты? — Девушка с сомнением покачала головой. — Разве ты не из воинов нежити — ужасной армии, созданной безмясой богиней?

— Да, я из армии Мортис, и что? — спросил Дарган с вызовом.

— И твой конь — он ведь тоже неживой?

— Это трофей, конь рыцаря смерти. Его зовут Бешеный. Я его подчинил, отнял у Зитаара.

О, духи предков! Откуда этот надменный тон, эта кичливость, желание покрасоваться? Дарган не узнавал себя.

Услышав свою кличку, летучий конь заржал. А девушка при этом вздрогнула и вся съежилась.

А Даргана несло дальше:

— Я не такой, как другие! Взгляни!

Он вытащил из-под нагрудника и истертого колета медальон и показал Тейре чудесный подарок Галлеана.

— Что это? — спросила девушка.

— Дар бога эльфов. Великий талисман, помогающий в бою.

Если честно, Дарган не ведал, какова теперь сила медальона. Но ведь демон Белиарх испугался этой вещицы и просто-напросто убежал, как побитый пес. Просто так демон не удирает. А легионы проклятых? Они расступались перед ним, как будто колосья под напором ветра. Нет, самого Даргана, пусть и на коне смерти, проклятые никогда бы так не испугались. Причина их страха — медальон.

— А что он может? — Тейра смотрела на медальон из белого металла с недоверием.

— Талисман сберег мою душу. Он сохранил мне жизнь.

Его будто прорвало, слова полились потоком, он рассказал ей о даре Галлеана, о смерти семьи и о том, как Лиин вдохнула его душу в волшебный талисман. И чем больше он говорил, тем ярче горел медальон в его руках, освещая ровным теплым сиянием белые мертвые пальцы Даргана так, что они просвечивали насквозь, и на миг показались порозовевшими и живыми.

— Неужели это возможно? Неужели есть волшебство, способное пересилить власть Мортис? — Тейра все еще не верила.

— Как видишь! Я не только не похож на других, но и не подвластен безмясой, — снисходительная усмешка тронула его губы.

— Но все же ты не совсем жив… — с сомнением покачала головой Тейра.

— Да, не совсем. Не живой и не мертвый… — Дарган согласился. — Но, раз я сохранил свою душу, и плоть моя не разлагается, то, возможно, смогу вернуть себе жизнь. Воскрешают же храмы Империи своих верных воинов. Почему бы мне не найти храм, где воскресят меня? Разве такое невозможно?

— Конечно, возможно! Быть может, ты будешь последним живым алкмаарцем-мужчиной, как я — женщиной, — заметила Тейра. И в голосе ее вдруг мелькнуло кокетство. И улыбнулась она, и повела плечом…

Он хотел напомнить, что рассказывал ей еще про Лиин. Но почему-то промолчал, и даже стиснул губы.

— Дарган, если ты оживешь… — Тейра глянула еще куда более выразительно, чем прежде. — Тогда мы поженимся и возродим народ Алкмаара!

Надо же! Они станут первопредками целого народа? Никогда Дарган не мечтал о подобной миссии!

Экзальтацию девушки можно было понять — гибель сестры, смертельная опасность, чудесное спасение, цепь подобных событий могла выбить из колеи кого угодно. И рядом с ней человек, кого трудно принять за живого: внешне он больше походит на вампира. И тут же конь, чье ржание заставляет кровь стыть в жилах, а горящие копыта твари не поджигают листву лишь потому, что она намокла от дождя, — не каждый способен к подобному отнестись равнодушно.

— Да, да, ты вновь обретешь жизнь! Обретешь жизнь… обретешь жизнь… — повторяла Тейра, то смеясь, то плача. — Надо только узнать, что делать дальше с твоим талисманом и как провести обряд воскрешения.

Она вдруг схватила его за руку и принялась целовать мокрые холодные пальцы, как будто надеялась согреть их своими поцелуями.

Но Дарган отдернул руку и поспешно спрятал медальон под колет и нагрудник.

Ее поцелуи вызвали в груди странное чувство — сродни боли.

* * *

Уже смеркалось, и посему Дарган решил не двигаться в этот день дальше. Они отыскали небольшую пещеру, и только собирались войти в нее, как наружу выскочил мелкий коричневый паучок.

Недомерок, отбившийся от матери.

С этой тварью Дарган разделался одним взмахом меча.

Потом он схватил сосновую ветку, поджег ее от копыта коня и вступил внутрь.

Пещера оказалась круглой и сухой. А — главное — без единой трещины, так что забраться в нее можно было только через вход. Больше пауков внутри не было.

Дарган набрал сухостоя, несмотря на дождь, вполне пригодного для костра. Он сложил ветки, а Бешеный, ударив о камень копытом, поджег груду, да так, что она вся вспыхнула разом — будто облитая смолой.

— А что мы будем есть? — спросила Тейра.

Дарган поделился с ней трофейными сухарями и сыром. Девушка дрожала и никак не могла согреться даже сидя чуть ли не вплотную к огню — от ее мокрой одежды поднимался пар.