Затем мы разговорились о происхождении названия нашей группы «Татара». В XV веке в Японии жил великий воин по имени Токимунэ Ходзё. На него была возложена задача защитить нашу родину от вторжения армады монгольских кораблей, готовящихся высадиться на наших островах и поработить наш народ. Воодушевленный помощью сильного урагана, разметавшего и потопившего большую часть этой армады, Токимунэ разбил оставшихся захватчиков в битве на побережье Татара, на севере острова Кюсю. Этот ураган стал одним из двух «божественных ветров», столь часто упоминаемых в нашей истории. Именно он дал название летчикам-камикадзе. Наша же группа получила это свое имя потому, что, как и воины былых времен, мы должны были нанести удар по вторгшимся врагам, американцам, которые готовились захватить Окинаву, расположенную в архипелаге Рюкю нашей островной страны.

Флагманским кораблем группы «Татара» предстояло стать нашей подводной лодке «1–47», которая должна была принять на борт Какидзаки, Маэду, Синкаи, Ямагути, Фурукаву и меня. На задание отправлялись еще и три другие субмарины. Подводная лодка «1–44» должна была выйти в море со своим новым командиром, капитаном 2-го ранга Киёси Масудзавой и водителями «кайтэнов»: лейтенантом Хидэо Дои, старшинами Ясухико Икаку, Такахарой Татэваки и Хикого Сугахарой на борту. Эти люди уже пережили суровую трагедию, выйдя ранее на задание на той же субмарине в составе группы «Чихайя». Им так и не пришлось дажа попытаться начать выполнять боевое задание, поскольку американские корабли и самолеты, обнаружив подводную лодку, почти двое суток продержали ее под водой, забрасывая глубинными бомбами. Именно тогда ее капитан по возвращении на базу был отстранен от командования, хотя ни один из водителей «кайтэнов» не сказал о нем дурного слова.

Подводной лодкой «1–56» командовал капитан 2-го ранга Кэйдзи Сёда. Лодка также была переоборудована таким образом, что могла принять на борт шесть «кайтэнов». Группу их водителей возглавлял младший лейтенант Сэйдзи Фукусима, выпускник Военно-морской академии. Членами группы были старшина Хироси Яги и еще четверо ребят в том же звании. Выход должен был стать первым для всех них.

Четвертой подводной лодкой, выполнявшей задание, должна была стать «1–58» под командованием капитана 2-го ранга Мотицуро Хасимото. Младшему лейтенанту Нобуо Икэбути предстояло вести за собой трех членов своей группы, старшин Итиро Соноду, Хидэмасу Янагию и Райту Ириэ. У них уже был один неудачный выход на задание на той же самой субмарине «1–58» в составе группы «Симбу», когда эта группа была отозвана с дороги. Таким образом, двадцать человекоуправляемых торпед должны были броситься на вражеские корабли, собравшиеся у Окинавы.

Меня удивило и порадовало известие о том, что наше первоначальное задание изменено. Теперь нам предстояло поразить вражеские боевые корабли, вероятно стоявшие на якорной стоянке у острова, который продолжали удерживать наши части. Нам хотелось думать, что теперь командование будет постоянно придерживаться такой тактики. Так оно, собственно, и произошло. Мы могли атаковать другие корабли и суда, лишь намного превосходя их количественно, – только такое применение «кайтэнов» оказывалось целесообразным. Отвлечь нас от наших основных целей – авианосцев и крупных боевых кораблей – мог бы только караван судов с конвоем. Такое изменение тактики, как я понимаю, произошло из-за ухудшения ситуации, которая в последнее время становилась все более угрожающей.

К настоящему моменту в императорском флоте Японии число крупных, океанского типа, субмарин-рейдеров сократилось почти до нуля. Кроме тех четырех, предназначенных для действий группы «Татара», осталось лишь еще несколько лодок. Их следовало бросить против самых главных целей – крупных боевых кораблей противника.

«Кайтэны» полагалось установить на палубе субмарины «1–47» на следующий день после ее прибытия на Хикари. Поскольку идти на ней нам предстояло в погруженном состоянии вдали от берегов, то их следовало испытать на герметичность при давлении на глубине. Если все испытания закончатся благополучно, то мы должны были выйти в море 29-го числа.

В день своего прибытия командир лодки капитан 2-го ранга Орита пригласил нас после обеда побывать на ее борту. Как только мы поднялись на борт, его старший помощник капитан-лейтенант Обори скомандовал общее построение. И через несколько секунд я уже понял, почему лодка «1–47» имела такую высокую боевую репутацию. Из всех ее люков на предельной скорости выскакивали матросы и выстраивались в безукоризненные шеренги. Именно так и должны вести себя моряки во время похода и боя, сказал я себе. Если это так, то ничего удивительного, что подводная лодка так отлично сражается.

– Я хочу представить вам наших водителей «кайтэнов», – обратился Орита к личному составу.

Затем, начав с Какидзаки, он стал называть наши звания и имена. Каждый из нас по очереди выступал вперед и кланялся экипажу лодки, который отвечал ему улыбками. Стоя перед подводниками, я испытал удивительно уютное чувство, рожденное этими улыбками и приветливыми взглядами моряков.

Когда представление закончилось и построившийся экипаж был распущен, к нам подошел главный корабельный старшина подводной лодки «1–47» Фудзисаки. Должность его на лодке соответствовала примерно рангу боцмана в американском флоте.

– Очень рад приветствовать вас на борту нашей лодки, – сказал он. – Накануне выхода наш экипаж обычно дает любительский концерт. На нем наши моряки демонстрируют таланты, которыми они обладают, порой в нем принимают участие и офицеры. Если вы сегодня вечером свободны, то мы надеемся увидеть вас на этом концерте. Возможно, вы тоже захотите блеснуть своими талантами.

Лейтенант Какидзаки от лица всех нас поблагодарил его, приняв приглашение. Затем каждый из нас осмотрел свой «кайтэн», уже установленный на палубе лодки. На носу моего оружия я увидел четыре белых иероглифа, означавшие «непременно», «враг», «тотчас», «топить». Я с нежностью подумал о наших техниках – разумеется, это была их работа. Иероглифы эти стали благоприятным знамением в тот же день – все испытания прошли успешно. Но когда мы вернулись из вод залива на базу, мы не смогли присутствовать на концерте, на который нас пригласил Фудзисаки, поскольку с базы флажным семафором передали приказ всем шестерым водителям прибыть на берег.

Следующий день, 27-е, выдался довольно спокойным. Все «кайтэны» находились на берегу, установленные на свои ложементы, и мы проверяли их снова и снова, тогда как техники делали последние регулировки, готовя их к бою. Поскольку в течение всего дня ни слова не было сказано о совместном ужине, было понятно, что прощального мероприятия не будет, хотя обычно для уходящих водителей «кайтэнов» устраивалась торжественная церемония. Но незадолго до ужина пришло известие, что она все-таки состоится. Чуть позже в офицерской кают-компании собралось около семидесяти приглашенных, чтобы оказать честь шести уходящим на задание.

Когда все расселись, в кают-компанию вошел контрадмирал Мицуру Нагаи, нынешний командующий 6-м флотом. Все встали и стоя ждали, когда он и сотрудники его штаба займут свои места. Когда все снова опустились на свои места, поднялся капитан 1-го ранга Корэда, командир базы Хикари, и взял слово.