– Настоящие бриллианты для королевы моего сердца, – заговорил Вадим, не выдержав тягостного молчания. – Котенок, – он ласково тронул ее за руку, – прости меня, дурака, и выходи за меня замуж.

С радостным воплем в коридор выскочила Тамара Петровна. «Подслушивала», – так же равнодушно отметила Настя.

– Вот это совсем другое дело! – возбужденно затараторила мать. – Вот теперь видно серьезные намерения! Сказать по правде, этот актеришка мне совсем не понравился. А в вас, Вадим, сразу видно настоящего мужчину…

«Что же он ей такого наговорил, пока меня не было?» – отрешенно подумала Настя и резко перебила мать:

– Прекрати, мама! Хватит вмешиваться в мою жизнь!

Тамара Петровна от неожиданности попятилась в комнату. Настя последовала за матерью, а за ней вошел Вадим.

– С меня хватит, мама! – негодовала Настя. – Сначала ты мне все уши прожужжала, что мне пора замуж. Потом ты перезнакомила меня с сыновьями своих подруг, включая косых, заик и хромых. – Она продолжала наступать на мать, пока та не плюхнулась на стул, затем повернулась к застывшему в дверях мужчине. – Наконец, я встретила Вадима, и он был именно таким, какого бы ты одобрила. Умным, добрым, щедрым, успешным.

Вадим приободрился и сделал к ней шаг, но Настя резко выбросила руку, призывая его остановиться.

– Я так мечтала вас познакомить, – продолжила она, обращаясь к матери, – чтобы ты наконец-то похвалила меня за правильный выбор и дала свободно вздохнуть. Кто же знал, что Вадим так подставит меня накануне великого события!

– Котенок, я… – вмешался бывший жених.

– Замолчи! – Настя с ненавистью взглянула на него. – Все, что ты мог, ты мне уже сказал. Вчера. Ты хоть понимаешь, что я пережила за эти сутки с твоего звонка?

Вадим виновато отвел глаза и прислонился к дверному косяку.

– Чтобы не рассердить тебя, – снова обратилась к матери Настя, – мне пришлось унижаться и просить чужих мужчин сыграть роль моего жениха.

– Только не надо винить в своих ошибках меня! – вскинулась Тамара Петровна.

– Обещаю, впредь не буду, – кивнула Настя. – Потому что я больше никогда не стану делать так, чтобы угодить тебе, мама. Я хочу замуж, но по любви, а не потому что партия хорошая. И не потому, что кто-то постоянно напоминает мне, что мои биологические часы тикают. «Тик-так, тик-так!» – передразнила она мать, и та обернулась за поддержкой к мужу.

– Миша, ну что ты молчишь! – призвала Тамара Петровна. – Скажи хоть что-нибудь!

Михаил Степанович молча отвел глаза и выпил водки.

– А я тебе, Тома, сколько раз говорила, не дави на девочку! – вмешалась бабушка. – Чай, она уже давно не школьница. Сама разберется!

Михаил Степанович резко встал из-за стола. На его лице была написана решимость революционера, идущего на баррикады.

– А я тебя, Тома, всю жизнь боялся, – подрагивающим голосом объявил он. – А теперь скажу: хватит!

Он грохнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда, а из бокалов выплеснулось шампанское. Все в изумлении уставились на него.

– Мне сколько лет жизни не давала, так хоть Настю оставь в покое! – Он закончил самое длинное и самое смелое в своей жизни выступление, без сил рухнул на стул и потянулся за бутылкой водки, чтобы наполнить рюмку.

Неожиданно с места вскочил Слава, сверкая глазами.

– А я тоже скажу! – с отчаянной решимостью объявил он.

– Да тут сегодня просто день откровений, – сыронизировала Света.

Слава перегнулся через стол, выхватил рюмку водки прямо из рук Михаила Степановича и выпил одним махом.

– Слава, сядь сейчас же! – занервничала Вероника.

– Я всю жизнь боялся, а сейчас скажу всю правду! – распалялся Слава.

Все заинтригованно взирали на него. Только Вероника настойчиво потянула мужа за рукав и зашипела:

– Сядь, не позорься!

– Жизнь проходит, – Слава с досадой вырвал руку, – а я сижу здесь с тобой, вместо того чтобы встречать Новый год с любимым человеком!

Вероника оцепенела, Тамара Петровна ахнула и схватилась за сердце. Бабушка вскрикнула:

– Батюшки!

– Он тебе изменяет! Бедная девочка! – посочувствовала Тамара Петровна.

– Кретин! – с лютой ненавистью процедила Вероника.

– Мужик! – оценила Света.

– Я гей! – выдал Слава, и над столом повисла мертвая тишина.

Первой опомнилась Тамара Петровна.

– Ох, беда, беда какая! – запричитала она, как на поминках.

– С вами не соскучишься! – подал голос Вадим, с интересом наблюдая за происходящим.

– А на Веронике я женился, чтобы родители от меня отстали, – продолжил вечер откровений Слава.

– Бедная девочка! – сокрушалась Тамара Петровна. – Как ты мог так с ней поступить?

– Бедная? – с иронией повторил Слава. – За каждый месяц брака Ника получает кругленькую сумму, а всего-то и требуется, что время от времени съездить в гости к моим родителям и сыграть перед ними любящую женушку.

– Вот это сюжет! – Света восхищенно потерла руки. – Согласитесь дать интервью для нашей газеты?

– Запросто! – тряхнул головой Слава. – Я больше скрываться не буду.

Настя в изумлении перевела взгляд на притихшую двоюродную сестру.

– Так ты знала?

– С первого же дня, – ответил за фиктивную жену Слава. – Я всегда был с ней честен.

Вероника вскочила с места.

– Все, с меня хватит! – Она разъяренной фурией обернулась к мужу. – Ну и катись к своему ревнивому дружку! Вы друг друга заслуживаете!

И девушка выбежала из комнаты. Громко хлопнула входная дверь.

– Да что же это такое делается-то! – в замешательстве пролепетала Тамара Петровна.

– К своему побежала, – спокойно заметил Слава. – А что, у нее своя жизнь, у меня – своя. Вы уж нас извините.

Он вышел из комнаты. Следом за ним поднялись родители и бабушка Насти.

Настя не сделала попытки их удержать. Она стояла у полки с куклами, равнодушно взирая на родных. К ней подошел отец, неловко помялся:

– А он хороший парень…

Вадим самодовольно выпрямился.

– Тот, который ненастоящий Вадим, – снисходительно глядя на адвоката, закончил Михаил Степанович.

– Миша! – раздраженно зашипела на супруга Тамара Петровна, подходя следом. – Ума нет – считай, калека. Не слушай его, дочка, не руби сгоряча. Ну, оступился человек, с кем не бывает… – Она осеклась под холодным взглядом дочери и, взяв мужа за локоть, заторопилась к выходу.

К Насте подошла бабушка, ласково тронула за плечо.