Вероника с сочувствием посмотрела на него, покачала головой и пробормотала:

– Вот и я о том же.

Она направилась к двери и услышала вслед:

– Очень рады были вам услужить, приходите к нам еще.

Повернувшись, Ника удивленно посмотрела на незадачливого парня и, покрутив пальцем у виска, вышла за дверь, звякнув колокольчиком.

– Да, жалко человека, молодой совсем, а отупел среди гробов, вернее, «одубел».

Веронике оставалось еще развезти одежду для покойников по моргам. Александр с Элеонорой были в одном, а Роза Ефимовна и «Вадим» в другом. Ника с Ромкой чуть не передрались, когда спорили, что положить для тяжести в гроб с Вадимом. Ника предлагала кирпичи, но Роман обозвал ее за эту идею тупоголовой и чуть не остался за это без детопроизводительного органа.

– Ты вообще соображаешь, что говоришь? – лез из кожи Ребров. – Ведь их будут кремировать, и, когда сгорит гроб, сразу будет видно, кто, вернее, что там лежало. Тогда уж лучше бревно какое-нибудь.

Спор разрешил доктор, который дал заключение о мнимой смерти Вадима.

– Перестаньте пикироваться, у нас полно невостребованных трупов, вот и похороните с почестями какого-нибудь бомжа. – Роман с Вероникой переглянулись и поняли, до чего они за последние дни оба поглупели.

Когда настал день похорон, Веронике пришлось ехать в один морг, а Роману в другой. Когда Ника забирала тела Розы Ефимовны и «Вадима», санитар все качал головой и приговаривал:

– Я гляжу, гроб-то у вас прямо министерский, а мужик весь коростой зарос. Что же это вы довели до такого своего родственника?

– Понимаете, он у нас страдал потерей памяти. Пропал, мы его долго искали, и вот видите, как все получилось? – оправдывалась Ника, стараясь быть как можно более убедительной, чтобы все было похоже на правду.

– Что ж, сейчас такое сплошь и рядом случается, знать, не ваша вина. Но повозиться мне с ним пришлось. – И мужик многозначительно посмотрел на Веронику.

– Да, да, я все понимаю, спасибо вам, что так внимательно отнеслись к нему. Вот вам за беспокойство. – И Вероника протянула санитару деньги.

– Не сомневайтесь, все сделал, как положено, будет лежать чистенький. А я с такого барыша помяну его, горемычного. Видать, несладко ему пришлось перед кончиной-то. Как говорится, царство ему небесное и земля пухом.

Вероника с облегчением вздохнула, когда гробы погрузили в катафалки и отправили к крематорию. У Ники создалось впечатление, что здесь собралось пол-Москвы. По большому двору у крематория туда-сюда сновали репортеры и журналисты. Друзья и знакомые сидели пока по своим машинам, а родственники, которых осталось всего три человека, присели на лавочку. Возле Ларисы и сестер суетился Константин Родионович, друг семьи, а заодно и семейный доктор. Он внимательно наблюдал за пожилыми женщинами и девушкой, готовый в любую минуту прийти на помощь. Рядом с ним стоял медицинский чемоданчик. Мужчина выглядел очень бледным и подавленным: видно, гибель друзей на него очень подействовала. Глаза провалились, а вокруг рта образовались скорбные складки. Лариса смотрела на происходящее отсутствующим взглядом, и создавалось впечатление, что она вообще не понимает, что происходит. Две сестры, как обычно, прижались друг к другу и молча плакали.

Когда первые катафалки въехали во двор, народ начал вытряхиваться из машин и собираться вокруг них. Следом прибыли еще два катафалка, и служащие крематория стали вытаскивать лакированные с позолотой гробы и относить их в зал. Один гроб поставили на постамент, который предстояло первым опустить вниз, а три остальных пока стояли рядом. Началась погребальная процедура, и продлилась она не менее двух часов. У Вероники уже кружилась голова от приторного запаха огромного количества цветов, ее вообще это мероприятие очень угнетало, однако она не забывала внимательно наблюдать за всеми пришедшими проводить в последний путь умерших. Дамы прикладывали платочки к совсем сухим глазам, а мужчины наверняка незаметно обменивались последними новостями на бирже ценных бумаг. Веронику радовало лишь одно: никто не поинтересовался, почему все гробы закрыты. Когда наконец все было закончено, сестры пригласили всех в загородный дом в Марсово, чтобы по обычаю помянуть усопших. Там суетилась целая армия официантов, которых пригласили из ресторана: они накрыли столы не менее чем человек на триста.

Вероника сидела на диванчике с бокалом вина в руках и слушала, как кудахчут две дамы, стоящие рядом и отправляющие в рот деликатесы с наполненных тарелок. Одна из них, качая головой, удивлялась:

– Интересно, почему их кремировали? Ведь отец-то похоронен на Ваганьковском кладбище, могли бы всех рядом с ним захоронить.

– Вроде говорят, что Роза Ефимовна так пожелала перед смертью. Сказала, чтобы уже потом урны с прахом захоронили в могиле Демидова-старшего. Видно, чувствовала женщина свой конец, – говорила другая.

– А я слышала, что про Вадима и Эллу ей так ничего и не сказали до самой смерти.

– Может, как-то узнала? Я не удивлюсь, если кто-то сказал, сама знаешь, сколько у Демидовых «доброжелателей». Не понимаю, как вообще можно радоваться чьей-то смерти, вон, послушай, о чем разговаривают. – И женщина махнула головой в сторону кучки мужчин, которые, вероятно забыв, что пришли на поминки, увлеченно обсуждали вчерашний футбольный матч.

Вероника сорвалась с места, как ошпаренная, и помчалась искать Романа. Они стояли рядом, Ребров и Сергей, и разговаривали. Следователь профессиональным взглядом наблюдал за гостями. Ника подлетела к ним и выдохнула:

– Ребята, нужно срочно наведаться в Склиф! Мне кажется, Розе Ефимовне тоже помогли отправиться на тот свет.

– Господи, Вероника, ты когда-нибудь утихомиришься? – спросил Роман. – Что за чушь ты несешь? У женщины обширный инфаркт, она умерла именно от этого, ведь было вскрытие.

– Я думаю, что ей кто-то сказал о смерти второго сына и снохи.

– Откуда такие предположения? – тут же насторожился Сергей.

– От верблюда, – обиженно промямлила Вероника, – думаю, и все.

В этот момент девушка вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она стала осматривать зал, но видела только занятых своими разговорами людей. Однако ощущение было настолько реальным, что она даже вздрогнула, опустила глаза и подумала: «Может, у меня правда уже от переутомления крыша поехала?»

– Вероника, ты не ответила на мой вопрос, – вернул ее к действительности голос Сергея.

– Да разговор один услышала, вот и подумалось, – уже почти безразлично махнула рукой девушка и направилась туда, где сидели сестры. – Зоя Ефимовна, Софья Ефимовна, я должна уже откланяться, мне пора.

– Спасибо тебе, Вероника, за все. Денег-то хватило?

– Ой, я совсем забыла, у меня же еще три тысячи долларов осталось! – И Вероника поспешно вытащила из сумочки деньги с кучей счетов и квитанций. – Вот, здесь документы, на что потрачены деньги, а это остаток. – Ника протянула все Зое Ефимовне.