— А вы? — решила не отступать я.

— Я спрашиваю вам назначено?

— А я у вас уточняю кем?

— Как кем?! — вспылил он. — Вы должны были написать прошение, бросить в ящик на входе, и вам должно быть назначено время, когда подойти.

— А сразу нельзя? — спросила я.

— Нет, — отрезал он.

— А почему?

— Потому что вас много.

— Но здесь никого нет, — я осмотрелась, — только вы и я.

— Потому и нет, — снова разозлился он.

— Почему я не могу пройти, раз никого нет? — никак не доходило до меня. — Раз здесь пусто, значит, у вас там кто-то явно сидит без работы.

— Потому что вам не назначено.

— Так может у вас на сегодня вообще никому не назначено, а вы меня не пропускаете! — возмутилась я.

— Не положено, — снова ответили мне.

— Кем? — не сдавалась я.

— Что тут у вас происходит?

— Извиняюсь, — вскочил охранник со стула, — господин Бургомистр. Вот, не пропускаю дамочку. До неё никак не доходит, что без назначения не положено.

— Здравствуйте, — развернулась я и уставилась на высокого худощавого мужчину с орлиным носом и цепким взглядом светло-карих глаз. Он был одет в наглаженный тёмно-синий костюм и выглядел очень представительным. Я даже слегка стушевалась перед ним

— Что вы хотели? — вежливо поинтересовался он.

— Открыть свою лавочку.

— Магическую?

— Нет, я хочу торговать зельями от простуды, косметическими препаратами, порошками от головной боли.

— А образование зельевара у вас имеется? Вы что-то закончили?

— Школу ведьм. Но я хочу торговать обычными зельями, — быстро добавила я.

— Тогда нужен диплом зельевара, для этого необходимо окончить целительский факультет.

— А диплом школы ведьм подойдёт?

— Тогда вам за разрешением в Городскую инквизицию.

— А без него? — заикнулась я.

— Без диплома никак. Простите, вы и так задержали меня.

Когда я вышла, то было такое чувство, что мне подрезали крылья. Как же так? Я-то думала, что никакого диплома не надо. Вари себе да вари зелья от расстройства и головной боли, а оказывается нельзя. Но раньше-то, никто не проверял. Люди сами знали, кому доверять, а кому нет. Вот, развелось чиновников на мою голову! И сказать-то ничего нельзя, когда указывают на дверь.

Я глубоко вздохнула и направилась к серому зданию. Всё равно туда идти, так какая разница когда. Правда ноги так не думали, чем ближе я подходила к мрачному серому строению, тем медленнее шла. Не могли они его покрасить в другой цвет? Например, в розовый. Или салатовый? Или в цветочек? Всё лучше, чем эти мрачные стены. А ещё там Инквизитор, которого по каким-то неведомым мне причинам, предки назначили кандидатом в женихи. И я, если уж честно, жутко боюсь туда идти. Где моя храбрость, хотела бы я знать?

Как бы медленно нога за ногу я не шла, но всё равно оказалась возле дверей. Вот уж не думала, что впаду в панику, когда дойдёт до дела. Ноги дрожали, а голова отказывалась работать, а ведь ещё пять минут назад я скакала от счастья. Взялась за массивную металлическую ручку двери и дёрнула на себя. Однако дверь даже не шелохнулась. Что за ерунда! Я дёрнула сильней. Опять никакого результата. Да что сегодня такое, даже двери сопротивляются! Взялась двумя руками и, что было сил, потянула на себя. Ещё немного, я бы и ногу подняла, чтобы упереться в другую створку.

— А в другую сторону толкнуть не пробовали, — раздался за спиной насмешливый мужской голос. Я резко обернулась, намереваясь послать умника лесом, и утонула в тёмно-серых глазах. Вот как-то так: вся разом и с головой. Язык моментально прилип к нёбу. Меня осторожно отодвинули в сторону и распахнули дверь. — Прошу.

— Бб-лагодарю, — еле выговорила я и шагнула в просторный вестибюль, пытаясь скинуть с себя оцепенение. Наконец, мне это удалось. Мужчина, не останавливаясь, кивнул охране, окинул ещё раз меня внимательным взглядом и стал быстро подниматься по широкой мраморной лестнице. Я проводила глазами высокую фигуру в чёрном и задумалась. Я что влюбилась? Мне потребовалась целая минута, чтобы уговорить себя, что такого не бывает. Не влюбляются ведьмы рода Весталей вот так сразу! Вот в туфельки можно влюбиться с первого взгляда, в платье — можно, но чтобы… Ладно, что стоять, надо идти искать, кто здесь выдаёт разрешение.

— Простите, — я подошла к охране, в вестибюле уже было полно народу, сотрудники и горожане сновали туда-сюда мимо нас. — Куда мне обратиться за разрешением, чтобы открыть лавку.

— Чем желаете заняться? Целительская деятельность, сфера услуг, торговля, — молодой худощавый парень быстро перечислил мне виды деятельности и подмигнул наглым голубым глазом.

— Хочу торговать зельями и косметическими средствами, — строго сказала я, не обращая внимания на его ужимки. Мне сейчас было не до них, вон, до сих пор пальцы слегка дрожат.

— Знахарь или ведьма? — парень тараторил словно автомат явно заученные фразы.

— Ведьма, — кивнула я.

— Очень симпатичная, — снова подмигнул он. — Может, встретимся?

— У вас это не написано, — строго сказала ему я. — Так мне к кому?

— К самому, — он указал мне глазами наверх. Я подняла глаза, но кроме белоснежного потолка и лепнины на нём ничего больше не обнаружила.

— Так куда? — решила уточнить я, а то этот адрес мне совсем не понравился.

— К Главному инквизитору. Он лично решает, выдавать разрешение или нет.

— А без него? — сделала я просящее лицо.

— Без него никак, разрешение действительно только за его подписью и печатью.

— Хорошо хоть слепок с лица прилагать не надо, — пробурчала я.

— Что? — переспросил голубоглазый и снова предложил: Может, всё-таки сходим куда-нибудь вечерком?

— Без разрешения не могу, — развела я руками, — маменька не отпустит.

— Ну так проходи, — кивнул он мне на ступени, — только быстренько. И никому не говори, что без записи.

— А что, там так много народа? — удивилась я.

— Да за неделю вперёд записываются!

— И все за разрешением торговать?

— Да не... К нему по разным вопросам: у кого нечисть завелась, кого обманули, на кого наслали болезнь, да мало ли у кого какие проблемы.

— И что, он всем этим занимается один?

— Да нет, конечно. Чаще вызывает нас, и раздаёт нам дела. Он берёт себе только самые сложные: убийства там какие-нибудь, крупные кражи, прорывы. Знаешь, где остальные долго топтаться будут.

— А ты что, тут на проходной работаешь?