– То есть помимо поглощения еды? – Она рассмеялась. – У нас это очень хорошо получается.

Но вид у Пола стал несколько растерянный, и она добавила:

– Никаким на самом деле. Я вообще не склонна к соперничеству, зато я бегаю.

– Бег – это хорошо. Тебе надо записаться в тренажерный зал. Есть один хороший в квартале от офиса.

– Буду иметь в виду. Я… – Софи едва не сболтнула, что Тодд вчера на работе грозился погнать ее на пробежку, но потом передумала. Она ведь впервые встретилась с ним после того вечера на открытии ресторана, который закончился тем, что они ели гамбургеры от «Уэндиз» на скамейке в парке.

– Вот и пришли. «Старбакс». Это подойдет.

Пол остановился и распахнул перед ней дверь. Софи проигнорировала укол разочарования. В «Старбакс» она могла пойти в любом городе мира.

– Мне понравилась наша вылазка. Забавно побыть туристом в собственном городе. Я сто лет туда не поднимался. Надо будет как-нибудь повторить.

– Было бы замечательно.

– Ты уже ходила на Центральный вокзал?

Софи покачала головой.

– Пока нет.

– А в «Гуггенхейм»? В «Метрополитен»? На Хай-лайн? Я про парк на месте железной дороги.

При упоминании каждой достопримечательности Софи качала головой.

– А где ты вообще бывала? – Покачав головой, Пол погрозил ей пальцем. – Восхищаюсь твоим усердием, но ты слишком много работаешь.

Софи деликатно фыркнула, услышав это.

– Я была… занята.

Но правда заключалась в том, что в Бруклине она чувствовала себя как дома, Софи подумала об этом с внезапным приливом тепла. Кондитерская и квартира казались уютными и знакомыми. А выбираться на Манхэттен требовало слишком уж много сил, она ведь и так ездила туда по будням.

– Так где ты живешь?

– Снимаю с приятельницей квартиру в Вест-Сайде, дорого, но в самом центре. А тебе на работу, наверное, ехать и ехать.

– Не так уж плохо, и мне нравится район. Там приятная атмосфера.

Пол поморщился.

– Совсем не мое. Если собираешься остаться тут, тебе лучше перебраться в какой-нибудь пристойный пригород с приличным жильем и садом. Так моя семья поступила. У родителей дом в Кенсингтоне. Это в часе езды от центра.

– Забавно. Я живу в Кенсингтоне, только в том, что в Лондоне. Надо думать, они абсолютно разные.

– Но они же связаны! Когда строили Кенсингтон в Грейт-Нек, ворота скопировали с тех, что стоят в Кенсингтонском парке в Лондоне, и пригород назвали в честь ворот.

– Вот это уже жутковато. Я иногда бегаю по кенсингтонским садам. Я знаю эти ворота. Надо посмотреть на здешние. Даже сфотографировать.

– Ага. – Пол почему-то замялся. – Я не слишком часто у них бываю.

– Что ты, что ты, – решительно замотала головой Софи. – Я и не думала набиваться на знакомство с твоими родителями.

Пол теребил картонную подставку под пластиковым стаканом.

– Ну, круто. Впрочем, я ничего такого и не думал. Все нормально. Наверное, я мог бы как-нибудь отвезти тебя, если ты хочешь посмотреть ворота. Я туда собираюсь… – Он поморщился. – Четвертого июля. У тебя, наверное, уже есть планы на каникулы.

– Честно говоря, я об этом еще не думала. Наверное, только на прошлой неделе на работе до меня дошло, насколько у вас тут все серьезно. – Она отпила большой глоток кофе, вспомнив бесконечное хвастовство Мэдисон о семейном домике в Саутгемптоне, который, если верить умудренной юной стажерке, самое модное место летом.

– О! – Смятение Пола было прямо-таки ощутимым.

– Честное слово, Пол, все в порядке. Я не собираюсь врываться на семейный праздник. Я знаю, что здесь он очень важен, но для меня-то он не имеет особого значения.

– Да нет… тебе будут рады. Просто… все сложно.

– Не бери в голову, Пол.

– Теперь я чувствую себя мерзавцем. Что ты будешь делать?

– Вероятно, ничего, но это не проблема.

– Но ты должна чем-то заняться. – Парень нахмурился. – Нельзя проводить праздники в одиночестве. – Он потер лоб, и вид у него стал – для Пола – очень взволнованный. – Наверное, я мог бы пригласить тебя к родителям. – Он вздохнул, допил кофе и принялся вертеть в руках пустой стакан, а потом стал водить его по столу.

Софи улыбнулась, видя, как ему мучительно неловко. Так мило, что он беспокоится, как она проведет праздники.

– Не волнуйся. Я понимаю. И с моими родителями ровно то же самое всякий раз, когда я приглашаю кого-то домой. Папа наводит на всех ужас, кажется, вот-вот спросит, серьезные ли у этого кого-то намерения. – В горле у нее вдруг встал ком. На самом деле она приглашала только Джеймса. Только один раз. И родителям он ужасно понравился.

– Фу, – выдохнул Пол. – Рад, что ты понимаешь. – Его взгляд снова скользнул к ней. – Я должен быть по-осторожнее. Дело не только в родителях. Есть еще Памела.

– Памела?

– Да, – рассмеялся он и наконец-то открыто взглянул ей в лицо. – Девушка по соседству. Она… ну, когда-нибудь мы… ну, сама понимаешь.

Софи показалось, ее ударили под дых.

– Когда ты выполнишь свой семилетний план, – подсказала она, во рту у нее было сухо, как в Сахаре.

– Необязательно. Вот что мне в тебе нравится, Софи, ты идеальная девушка. Ты действительно меня понимаешь. Я имею в виду, ты мне очень, очень нравишься, но будущее такое неопределенное. Но кто знает, что случится через четыре месяца? Все ведь может измениться. Лондон не так уж и далеко.

– А если нет, то всегда есть старая добрая Памела.

Софи было несвойственно искать спасения в сарказме, и она заметила, как Пол пытается понять, серьезно она говорит или нет.

– Как я уже сказал, кто знает, чего ждать от будущего?

– И действительно, кто?

– Привет, англичанка, готова к велосипедной прогулке с пробежкой? – В дверном проеме стоял Тодд, волосы у него были взъерошены, в одной руке болтался велосипедный шлем, а беговой костюм из лайкры прекрасно подчеркивал худые мускулистые ноги.

– Что? – Софи заспанно потерла глаза, ведь она только что встала. – Что ты здесь делаешь?

– Я проходил мимо и знал, что ты дома.

– Это потому, что я спала.

Он посмотрел на нее укоризненно.

– Я же говорил тебе в пятницу.

– А я сказала, что слишком занята. – Это было последнее, что она сказала ему в офисе.

Тоддд ухмыльнулся.

– Да, но то было не всерьез. Я по твоим глазам видел, что тебе хочется, и нога у тебя дергалась вверх-вниз, говоря… – Тут он изобразил фальцетом: – «Да, пожалуйста, возьми меня на пробежку».