– Парк специально спроектировали так, чтобы деревья скрывали то, что находится за его пределами, – объяснил Тодд. – Я люблю приезжать сюда по выходным, чтобы подзарядиться энергией. – Он смотрел на озеро, и вид у него был почти задумчивый. – В деревьях есть что-то… успокаивающее.

Софи скептически приподняла бровь. Подобного трудно было ожидать от мистера Прожигателя Жизни, но ей тут же стало совестно, когда он ответил чуть обиженным взглядом.

– Я серьезно. Они тебя словно заземляют. В любое время года их вид успокаивает. Ну, понимаешь, их перемены. Почки и пробуждение к жизни – весной, расцвет – летом, красочные наряды – осенью. Листья не просто умирают, они гаснут в сиянии славы. – Он сделал паузу и бросил на нее быстрый неуверенный взгляд.

Очарованная такой поэтичностью Тодда, увидев его с незнакомой стороны, Софи ободряюще кивнула.

– Осень здесь потрясающая, и даже голые ветви зимой выглядят сильными, тянущимися вверх, тянущимися вперед. Это тоже символично. Корни, ветви. Деревья дают нам кислород. – Он вдруг замолчал, словно испугавшись, что сказал слишком много. – Извини, что-то я ударился в лирику. Тебе надо бы съездить в Новую Англию осенью, там такие яркие краски…

«Тебе послание с темной стороны…»

Софи расхохоталась – рингтон был слишком уж не в духе Тодда.

– Извини. – Тодд мило застеснялся, расстегивая молнию на кармане, чтобы достать телефон. – Рингтон поставил мой младший брат. Это эсэмэска.

Он вытащил телефон, прочитал сообщение и нахмурился.

– Извини, мне нужно ответить.

– Нет проблем, – сказала Софи, когда он начал набирать что-то с экрана.

Убрав наконец телефон, Тодд еще раз извинился:

– Прости, что так вышло. Это Марти… У него сейчас трудный период.

– Сколько ему лет?

– Тринадцать.

– О! – удивленно вскинула брови Софи. – У вас большая разница в возрасте.

– Да, мои родители думали, что второй ребенок пойдет на пользу их браку.

Тодд не стал вдаваться в подробности, но его губы горько скривились, что помешало Софи продолжить расспросы, а Тодд, быстро сменив тему, спросил:

– А у тебя братья или сестры есть?

– Нет, я единственный ребенок. Но мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Ты со своим ладишь?

– Да. – Лицо Тодда просветлело. – Да и как с ним можно не ладить? Он меня боготворит. Я старший брат, который покупает ему видеоигры. Играет с ним онлайн в «Майнкрафт». Иногда тайком приносит ему пиво и водит на баскетбольные матчи.

– Ах так, значит, идеальный старший брат, – сказала Софи, – и к тому же скромный.

Тодд скривил губы.

– Не совсем. Я, наверное, переигрываю, потому что слишком редко с ним вижусь и чувствую себя виноватым. Мои родители… с ними не так-то просто. Он часто бывает предоставлен самому себе. Все равно что расти единственным ребенком в семье. Мне следует поехать к ним на праздники, вот о чем он писал. – Его плечи слегка поникли. – Я надеялся отвертеться от поездки, но не могу оставить его одного. Ну, мои родители, конечно, будут дома, но приедет много гостей.

Софи с болью подумала о собственных родителях. Ее короткие разговоры с матерью в мессенджерах за последние несколько недель были шедеврами по части уверток: она ни разу не показала, как несчастна или как мало делала с тех пор, как приехала сюда.

– Какие у тебя планы на праздники? – спросил вдруг Тодд.

Софи напряглась и пожала плечами.

– Я еще об этом не думала.

– А как насчет Пола? Он пригласил тебя к себе?

Софи бросила на него пронзительный взгляд.

– Больное место?

– У Пола есть девушка по соседству, которая его ждет. – Софи старалась говорить бодро и безразлично. – Очевидно, я пришлась бы не ко двору.

– Ой. – Тодд сочувственно ей улыбнулся. – Пол идиот. Я же говорил тебе, что ты можешь завести интрижку с кем-то получше.

– Я… да все в порядке. – По какой-то глупой причине у нее в горле вдруг встал ком размером с яйцо.

– Можешь поехать со мной! – Он выпалил это, а потом выглядел немного смущенным, как будто не хотел говорить.

– Не волнуйся, Тодд, ты не обязан меня приглашать. Я уже большая девочка. Я буду в порядке.

– Я серьезно. Ты должна поехать. Тебе понравится пляж.

– Что? В дом твоей семьи?

Он правда серьезно или просто сболтнул первое, что пришло на ум, а теперь жалеет?

– Да, – энергично кивнул Тодд. – У нас полно места. Мама всегда устраивает большую вечеринку по случаю Четвертого июля. Будет фейерверк. Отличная еда и шампанское рекой.

– А твоя мама не будет возражать? – Она поджала губы. – Или подумает что-то не то?

– Нет, – усмехнулся он. – С твоим акцентом они тебя полюбят. Скажу им, что ты из поместных землевладельцев.

Софи вздрогнула, радуясь, что он так увлекся своей идеей и этого не заметил.

– Будет здорово. Кроме того, они даже не заметят одного лишнего гостя.

– И куда же мы поедем? – Она поддалась искушению, особенно после истории с Полом.

– В Хэмптонс. Точнее, в Амагансетт, ближе к концу Лонг-Айленда. Пляж там очень красивый и тянется на многие мили. Не будь там моей семьи, там было бы прекрасно. В детстве мы с Беллой замечательно проводили там летние каникулы. Папа и дядя Брайан приезжали на выходные, взрослые устраивали вечеринки и по большей части о нас забывали. Мы могли делать все что вздумается, – он усмехнулся, – и мы это делали.

– Ну, что думаете? – спросила Белла, кладя последнюю клубнику на фруктовый чизкейк и отступая на шаг назад, когда Софи и Тодд вошли в кухню.

– Очень патриотично, – сказала Софи, любуясь красными и белыми полосами сливок подле квадрата ежевики, с наслаждением впитывая летние ароматы ягод. Это навевало воспоминания об Уимблдоне и солнечном свете, о том, как она собирала урожай на ферме поместья, и о вкусном пироге с земляникой и ревенем, который когда-то пекла.

– Скоро Четвертое июля. Я думала, пора поднимать людям настроение и… – она стала вдруг очень деловитой, – заставить их задуматься, мол, пора делать праздничные заказы. Но здесь чего-то не хватает.

– Блестки, – сказала Софи.

– Что? – Белла нахмурилась, глядя на торт.

– Ваш флаг обычно называют звездно-полосатым знаменем, поэтому тебе нужны пищевые блестки. Из них могут получиться звездочки, если положить блестки или серебристые шарики поверх сливок.

– Ты имеешь в виду драже в обсыпке из серебристой пудры? – переспросила Белла.

– Да, я их просто обожаю, – сказала Софи, вспомнив, как они с мамой пекли пирожные, а крошечные украшения неизменно ускользали и рассыпались по всей кухне.