Пайпер выпрыгнул из машины и вернулся с докладом: ни грузовика, ни света.

Они доехали до «Чеширского сыра» и поднялись в комнату Алека задолго до того, как Пайпер добрался до конца своего списка тех, кто никого и ничего не видел.

Никто не видел никого из господ после десяти. Никто не видел Оуэна Моргана. Старый Блай принимал порошок от ревматизма и спал от него так крепко, что не услышал бы и стада слонов, не то что Оуэна Моргана, на цыпочках выходившего из дома. У троих остальных садовников имелись подружки в деревне, Грейс интересовала их только как повод подразнить Моргана.

Никто не ходил в деревню после шести, когда обыкновенно возвращалась после выходного прислуга.

Никто не видел, возвращалась ли Грейс, хотя она, конечно, могла прошмыгнуть к себе в комнату незамеченной. Она никогда не опаздывала, потому что ценила свою работу и не хотела потерять ее. Притом что сразу после школы – пять или шесть лет назад – она несколько месяцев проработала в магазине в Уитбери, она обрадовалась возможности получить место в Холле. Да, теперь она работала ближе к отцу, зато ей не приходилось возвращаться к нему каждый вечер. Впрочем, даже так он забирал у нее почти весь заработок и требовал, чтобы она готовила, прибиралась и стирала для него в выходные. Шанс выбраться в Уитбери, в магазины или в кино, в отличие от остальных, выпадал ей нечасто.

– Послушать, так он форменный ублюдок, – прокомментировал Пайпер. – Ловко устроился. От такого по своей воле не отказываются.

При всем при этом Грейс всегда оставалась веселой и добросердечный. Прислуга относилась к ней в общем-то с симпатией, хотя служанки помоложе ей слегка завидовали, а персонал постарше не одобрял ее «обхождения с парнями». Единственными слугами мужского пола в доме были дворецкий и два камердигера, но она флиртовала с почтальоном, мальчишкой из мясной лавки, а также разносчиками из зеленной лавки и пекарни. Никто не верил в то, что ее отношения с молодым господином зашли дальше невинного флирта. Новость о том, что она была беременна, потрясла всех, но, по общему мнению прислуги, винить в этом надлежало чужака-валлийца, но никак не мистера Себастьяна.

Собственно говоря, все, кроме старого Блая, абсолютно уверовали в виновность Моргана и даже не понимали, что вообще делать Скотленд-Ярду в Окклз-Холле.

– Уж не ошиблась ли в этот раз мисс Дальримпл, а, шеф? – усомнился Пайпер.

– Да нет. У Парслоу и впрямь была связь с Грейс, тут все железно. А скажи-ка, не пропало ли чего из комнаты Грейс? Ладно, не бери в голову, – поспешно добавил Алек, увидев, как вытянулось от огорчения лицо Пайпера. – Завтра проверим.

Вот Том – тот бы ни за что не упустил такого важного обстоятельства. Если Грейс оставила свои пожитки в комнате, как могли остальные считать, что она сбежала? А если что-то пропало, значит, это убрал кто-то из дома – кто-то, знавший, что она убита, и желавший, чтобы все считали ее сбежавшей.

– Все это, конечно, очень хорошо, – задумчиво пробормотал Алек, – но как все могли подумать, что она сбежала, если ей нравилась ее работа и никто не знал, что она тяжела? Они ведь говорили, что она всегда была веселая?

– Всегда, но не последние пару недель, шеф, – возразил Пайпер. – Одна из служанок… как бишь ее… Эдна, вроде как лучшая подруга Грейс, говорила, что та слегка захандрила. Так вот, эта Эдна спросила ее, что не так, а Грейс и ответила, что, мол, папаша злее обычного. Но только она не хотела, чтобы ее расспрашивали, вот и старалась держаться как обычно. Только когда она исчезла, Эдна рассказала остальным о ее настроении.

– Бедная девочка! – Только сейчас Алек начинал воспринимать Грейс как реальную личность, в некоторых отношениях заслуживавшую восхищения, несмотря на грехопадение (странное какое-то словосочетание получилось, почти каламбур). При совершенно невыносимом характере отца она смогла-таки вырасти веселой, доброй и работящей. Какие бы ошибки она ни совершила, смерти она не заслуживала.

Ему отчаянно хотелось, чтобы ее убийца понес заслуженное наказание. Того же хотела и Дэйзи. Однако имелась проблема, и серьезная: если ему не удастся найти настоящие, убедительные улики, начальство отзовет его обратно в Лондон. Столичное управление не могло позволить себе тратить время старшего инспектора на убийство двухмесячной давности, которое местные копы даже не начали толком расследовать.

Ну, по крайней мере освобождения Оуэна Моргана он добьется. Никаких реальных улик против него нет, а в том, что касается мотива, у Парслоу он как минимум не меньше.

– Мне хотелось бы прояснить все до слушаний у магистрата в понедельник, – сказал он Пайперу. – Если только мы не найдем чего-либо, однозначно уличающего Моргана, его надо будет освободить без суда, хотя бы для поддержания реноме местной полиции, да и полиции вообще. Конечно, было бы здорово арестовать настоящего убийцу, но, даже если нам это не удастся, я хочу быть уверен, что мы не оставили без внимания ни одной детали.

– Но не копать же в саду? – забеспокоился Пайпер.

– Если понадобится, перекопаем. Вдруг там найдется орудие убийства. Отпечатков, конечно, сохраниться не могло, но и само по себе это занятие может помочь. Впрочем, я надеюсь, что этого не потребуется, а если и потребуется, копать будут местные копы – под нашим руководством, конечно. – Он не удержался от улыбки, увидев, как просветлело лицо Пайпера. – Еще меня интересует, не нашли ли местные следов пребывания Джорджа Брауна в Уитбери. Вполне вероятно, он был знаком с Грейс и раньше, ведь она там работала… правда, это было довольно давно. Ладно, надо бы сейчас позвонить сержанту Шоу и…

– Еще одно, шеф.

– Ну?

– Экономка, миссис Твичел. С ней я говорил в последнюю очередь, и она сообщила по большей части то же самое, что и остальные. Но потом спросила: а что вас только один тот вечер интересует? Потому как за неделю до того она видела, как Грейс разговаривала с мистером Гудмэном.

– Гудмэн отвечает за выплату жалованья прислуге и все такое, – нетерпеливо возразил Алек. – Он должен довольно часто разговаривать с ними всеми.

– Но это совсем другой случай, шеф, – не сдавался Пайпер. – Экономка сказала, он что-то очень ей строго выговаривал, а Грейс тогда рассмеялась и убежала. Вот я и подумал: может, мистер Гудмэн к ней подъезжал… ну, того… а она его отшила, а он обозлился, ну и…

– Черт подери, еще один подозреваемый! Только этого и не хватало. Хорошо, Эрни, это может оказаться важным. Попробуем прояснить это завтра. А пока сходи-ка в бар и послушай, о чем там болтают. А я позвоню сержанту Шоу.

Спускаясь по узкой лестнице, Алек едва не столкнулся с тучной хозяйкой, которая, пыхтя как паровоз, поднималась ему навстречу.

– А я как раз за вами, сэр, – выдохнула она. – Вас просят к телефону.

Он поблагодарил и, с трудом протиснувшись мимо нее, поспешил вниз. Телефон висел на стене в небольшой нише в глубине прихожей. Прижав к уху раструб динамика, он придвинулся ближе к микрофону.