было, но в гостиную я зашёл подготовленным к встрече. Кроме Фомы Сергеича и Анны Леопольдовны у меня в гостях были ещё и Пётр Ильич с княжной Полиной.

Вот княжну я готов был увидеть меньше всего.

— Добрый день, — поздоровался я и останавливая все расспросы и потоки слов, сказал: — Прошу меня извинить, я приведу себя в порядок. А потом приглашаю вас разделить со мной завтрак.

Выглянувшая из кухни Прасковья кивнула и скрылась за дверью.

Фома Сергеич что-то хотел сказать, но я оборвал его:

— Всё потом!

И, отправив Матрёну за чистой одеждой, ушёл в баню смыть пот.

К моему удовольствию, Кузьма подтопил немного баню. В результате я мылся тёплой водой, что меня порадовало.

Я не спешил. Раз приехали без приглашения, значит, пусть ждут. У меня свои планы, и менять я их не собираюсь.

Поэтому после бани я сначала приказал Кузьме приготовить карету, потом отправился к своему управляющему в контору.

— Егор Каземирович, — сказал ему я. — Готовьтесь, сейчас после завтрака поедем на завод.

— А как же гости? — удивился управляющий.

— А что гости? Я их не звал, — ответил я.

— Но, хорошие отношения… — начал было управляющий.

Я не дал ему развить свою мысль. Напомнил про поездку и пошёл в гостиную, заглянув по дороге в столовую. Там было всё готово, и я пригласил гостей проходить, присаживаться за стол.

Я был вежлив, галантен. Но когда все сели, объявил:

— Извините, пожалуйста, что принимаю вот так, на бегу. Вы не сообщили заранее о своём прибытии, а у меня есть дела, не терпящие отлагательств. Поэтому поговорить мы с вами сможем только за завтраком, а потом я вынужден буду уехать.

За столом воцарилось молчание.

Я понял, что сбил их настрой и поломал планы. Что ж, это очень хорошо! Всё-таки уроки деда Радима не проходят даром! Открывай сознание, а потом смолись и веди туда, куда нужно тебе. Ну или просто стой на своей земле, прорости в неё корнями. Вот он, простой секрет успеха.

Поэтому я, как радушный хозяин, предложил гостям:

— Отведайте зайчатинки тушёной в сметанном соусе. Моя Прасковья отлично готовит зайчатину! Ну или вот пироги с брусникой, тоже очень вкусно. Полина, за вами поухаживать?

— Я сама, — дёрнулась княжна.

— Ну, сама так сама, — не стал я настаивать и положил себе кусочек зайчатины, а к нему квашенной капустки.

Был в этом какой-то особенный смак — одновременно есть тушёного зайца и капусту…

Прожевав мясо, которое действительно было вкусным, я спросил:

— Так что привело вас в мой дом?

— Исключительно беспокойство о вашем самочувствии, — затараторил Фома Сергеич.

— А что не так с моим самочувствием? — удивился я.

— Ну как же! Вы же вчера были ранены! — не унимался Фома Сергеич.

— Премного благодарен вам за беспокойство, — с вежливой улыбкой ответил я.

А сам подумал: как же, самочувствие… Бросить меня посреди дороги, а на следующий день прийти справиться о самочувствии. Тут скорее нужно спрашивать: не съели ли меня какие твари…

Но вслух я ничего не стал говорить.

Зато заговорила княгиня Разумовская.

— Полиночка хотела извиниться за свою вчерашнюю вспышку. Правда же, Полиночка? — в голосе княгини появилось ледяное давление.

— Извини меня, — выдавила Полина, уставившись в тарелку, где сиротливо лежал нетронутый кусочек мяса, заботливо положенный в тарелку девушки Петром Ильичом.

Меня, признаться, очень удивил такой поворот. С чего бы надменной и высокомерной княгине Разумовской сменить гнев на милость. Ещё вчера она всячески демонстрировала презрение, а теперь — Полиночка хочет извиниться. И ведь я уверен, у самой Полины наверняка не спросили, а она хочет ли?

— Да мелочи, — отмахнулся я. — Я тебя не сильно ранил?

— Пустяки, — ответила княжна, не поднимая глаз.

— Ну вот и хорошо, — ответил я и отодвинул тарелку. — Вы ещё что-то хотели?

Мои гости немного растерялись.

Выждав для приличия несколько минут, я поднялся.

— Тогда прошу меня извинить, я вынужден откланяться. Вы не беспокойтесь, кушайте, отдыхайте, а мне нужно ехать.

— Ты куда? — вырвалось у Полины.

— У меня дела, — ответил я и направился к выходу.

Из столовой я выходил в гробовой тишине.

На улице у кареты меня ждали Мо Сянь и Егор Каземирович.

Только сейчас до меня дошло, что Мо Сянь не вышел к столу. Он вообще, как только мы подошли к усадьбе, как будто стал невидимым.

— Ты же не поел, — начал я.

Китаец тут же поклонился и ответил:

— Спасибо, молодой господин. Мы с Егором Каземировичем перекусили на кухне.

— Ну вот и хорошо, — сказал я и сел в карету.

Егор Каземирович, прежде чем сесть на козлы, помог нам укрыться огромным тулупом.

Я сначала хотел было возразить, но потом сообразил: нам долгое время ехать без движения. Мы же просто околеем. А на обратном пути вообще вечер будет, скорее всего похолодает.

И я позволил укутать себя в тулуп.

Егор Каземирович сел на козлы и тоже укутался в тулуп.

Мы уже готовы были отъехать, как на крыльцо выскочили мои гости.

— Владимир Дмитриевич, — окликнул меня Фома Сергеич. — Подождите!

Я с удовольствием отметил, что он обратился ко мне по отчеству. До этого звал только по имени — Володя.

Блин! Мне уже интересно, что такое произошло, что я так вырос в их глазах?

Жалко сейчас было некогда в этом разбираться.

Но я всё-таки спросил:

— Вы что-то хотели, Фома Сергеич?

— Вы когда вернётесь? Может, мы вас дождёмся?

Охренеть не встать! Они готовы меня ждать? Всё чудесатее и чудесатее!

— Боюсь, вернёмся уже потемну, — ответил я.

— Ничего, — сказал Фома Сергеич. — Если вы не против, мы подождём.

— Как хотите, — ответил я и крикнул управляющему: — Егор Каземирович, поехали!

— Но! Залётные! — крикнул мой управляющий и хорошенько стеганул коней.

Кони рванули с места в галоп, и мы очень быстро выехали за пределы защитного поля. А потом проехали ещё немного, прежде чем Егор Каземирович повернулся ко мне и спросил:

— Что это вообще такое было?

Я поднял руки:

— У меня не спрашивайте, я понятия не имею! К тому же меня сейчас другое больше волнует. Егор Каземирович, я решил для защиты деревни