котят. Правда, часть денег отдал. На него это совсем не похоже. Твоих рук дело? — это все, что приходит на ум спросить, потому что в действительности в голове сейчас полная каша.

— Зачем мне это, Маша? — усмехается Костя. — Может, на зоне мозги ему вправили, там люди живут по понятиям. Но вряд ли. От осинки не родятся апельсинки. Мой отец тогда ни за что получил по голове и умер на месте.

Оттолкнувшись от матраса, я спускаю ноги на пол и встаю. Одергиваю платье и отхожу к окну.

— А тот пожар?..

— Мне ничего за это не было. Обвинили какого-то алкаша. Я заплатил следаку двести тысяч, и дело замяли. — Костя смеется так жутко, что мурашки ползут по плечам и спине. — Двести, представляешь? Ровно во столько оценили смерть трех бухарей.

Хочется встряхнуть головой, но я не могу пошевелиться. Слышу, что Костя встает с кровати и подходит ко мне, останавливаясь за спиной.

— Ты ведь выглядел удивленным, когда спросил про брата. Получается, ты не спасал меня, а собирался использовать как расходный материал? — тихо шелестит мой голос.

— Я из любой ситуации привык извлекать выгоду. Плохо, что ты ввязалась в темные дела Куваева и его фирмы. Но Вадик сознался, что ты была не в курсе, чем он в действительности промышляет. Рано или поздно его бы поймали на наркоте. Я лишь ускорил этот процесс. Тебе грозил большой срок, Маша, и из двух зол я выбрал для тебя меньшее.

— Типа я должна сейчас тебя поблагодарить за то, что отмазал от тюрьмы и срока за наркотики, но втянул в другие проблемы?

— У тебя нет никаких проблем, я уже не раз об этом говорил. Кроме одной. Которая сейчас стоит за твоей спиной. Хочу, чтобы ты поняла: я всегда играю по-крупному и мне плевать на чувства других людей. Ты мне симпатична, и трахаться с тобой мне нравится, но если останешься, то не жди, что в наших отношениях все изменится и ты задержишься в статусе моей законной жены на длительный срок.

— На чувства Марины тебе тоже было плевать? Поэтому она захотела уйти из жизни? Ты довел ее до такого состояния?

— Марина... — тяжело вздыхает Костя. — Чем-то ты на нее похожа. Она тоже верила до последнего, что я могу измениться. Но я не изменился. Жену убила совокупность факторов: ее слабый характер и беда с Кириллом. Хотя не исключаю, что Марина просто устала так жить и сдалась.

— Боже… — Я мотаю головой, отказываясь верить в услышанное. — А про проблемы со здоровьем? Мирон сказал правду? У тебя психические отклонения, да?

Костя кладет руки мне на плечи и поворачивает к себе. На его лице широкая улыбка, но я не вижу ни единой причины для радости.

— С головой у меня всё в порядке, а вот с сердцем не особо.

Он подцепляет одной рукой край своей футболки, берет мою ладонь и кладет на шрам выше ключицы.

— У тебя кардиостимулятор... — осеняет меня догадкой. — И ты столько пьешь и куришь… — Округляю глаза. — Это же самоубийство…

— После смерти Кирилла и Марины я сильно сдал, но за границей быстро поставили на ноги. Похер, сколько я протяну. Все будет моим до последнего, и ни днем больше, — цинично заявляет Гончаров, не сводя с меня глаз, а я ловлю себя на мысли, что снова хочется Костю ударить.

— И что же изменилось? — Голос предательски дрожит, ему сейчас не хватает твердости. — Почему ты даешь мне возможность изменить твой выбор?

— А черт его знает.

Гончаров сверлит меня долгим взглядом, а потом, удерживая за подбородок, надежно фиксирует мое лицо, каким-то образом считав, что я хочу отвернуться и спрятать от него влажные глаза.

— Марину ты мне вчера напомнила. Но я не хочу, чтобы ты повторила ее судьбу. И уж тем более полюбила такого человека, как я. Однако и препятствовать этому не буду, если останешься. — Он переводит темный взгляд на мои губы. — У тебя двадцать минут на раздумья, после чего водитель уедет. Время пошло.

Костя отпускает мое лицо, разворачивается и уходит, оставляя меня одну в растрепанных чувствах.

Еще несколько дней назад я бы даже не задумывалась над его словами и бежала вниз с сумкой в руках, а сейчас почему-то не могу сдвинуться с места. Как и уложить в своей голове все, что услышала.

24 глава

Окна спальни, где я нахожусь, выходят во двор. Замечаю серебристый седан, который стоит прямо под ними. Наверное, это и есть та машина, которая увезет меня на съемную квартиру, в мою новую жизнь. Подальше от Гончарова. Пытаюсь представить себя садящейся в автомобиль и даже вижу, как поднимаю голову вверх и ищу глазами вот это самое окно, у которого стою, и то, что рядом, в комнате, где сейчас находится Гончаров. Все, что чувствую — горечь. Мне при любом раскладе будет горько. Перевожу взгляд на часы в телефоне. За пять минут я вряд ли успею спуститься. Интересно, почему Костя дал так мало времени на раздумья? Может, не хочет, чтобы я уходила? Или наоборот — хочет, чтобы бежала без оглядки от такого бездушного чудовища, как он, не успев понять, что на самом деле скрывается за его словами.

Седан — без меня — отъезжает от дома ровно через семь минут, дав мне две дополнительных. Не уверена, что сделала правильный выбор, но в таком расшатанном состоянии явно не стоит принимать скоропалительные решения, о которых впоследствии я обязательно пожалею. Однако одно все же принимаю. Подхожу к двери, закрываю ее на замок и придвигаю к ней комод. Знаю, что глупо, но это на случай, если Костя захочет отпустить какую-то из своих саркастичных шуточек. У него ничего не получится. Я сейчас не в том настроении и хочу побыть одна.

Возвращаюсь в кровать, отменив визит в салон красоты, и пытаюсь заснуть, но