Дверь комнаты без стука приотворилась, и в образовавшуюся щель просунулся сизый нос пьяницы. У обладателя носа были серые светлые глаза, полные непритворного плутовства. Пьянство и плутовство являлись, вероятно, основными качествами чисто выбритого блондина лет сорока, одетого в видавшую виды рясу.

– Ты чего лаешься? – деловито спросил блондин.

– Перья никуда не годятся, – буркнул генерал. – Я пять штук извел на один запрос, а они все ломаются. Да и чернила слишком жидкие.

– И все тебе у нас не нравится, – поддразнил его блондин. – Только прибыл, и уже то не так, да это не этак! – Он шмыгнул носом, и его глаза почти закрылись, как в предвкушении хорошей шутки. – Кстати, у меня для тебя отличная новость! Твой солдат Дюбюи только что родил!

Генерал, который за мгновение до того решил выпить воды из кружки, поперхнулся и отчаянно закашлялся.

– Ты смеешься, что ли, гражданин Кассандр? – спросил он, откашлявшись. – Что значит – родил?

Священник, которого называли Кассандром, довольно осклабился.

– То и значит. Это была, стало быть, жена солдата Понталье, ей не хотелось мужа одного отпускать, ну, она и переоделась в мужскую одежду и записалась вместе с ним в полк. А теперь срок ей подошел, и она родила у маркитантки Сюзетты.

– Нет, ты точно издеваешься! – простонал генерал. – Черт возьми! Мало мне обозных шлюх, которые крутятся в гарнизоне! Дезертиров! Больных в лазарете, которых больше, чем коек! Так еще и солдат Дюбюи рожает! О-о!

Видя его неподдельное отчаяние, Кассандр согнулся в три погибели и разразился сипловатым хохотом. Судя по всему, священник попался тот еще весельчак.

– Очень смешно! – буркнул генерал. – По бумагам у меня должна быть 1000 солдат, а их едва наберется 300! Триста человек, черт возьми, на целый город! Что я буду делать, если на нас нападут? Мне приказано защищать Дюнкерк до последней капли крови, и я готов, но откуда мне взять людей? Черт возьми!

– Спокойно, мой мальчик, спокойно, – проговорил священник, вмиг став серьезным. – Ты не один, есть еще отряд Северной армии в Гивельдском лагере, там находится больше трех тысяч человек на случай атаки англичан. Другие отряды Северной армии тоже стоят неподалеку и в случае чего сумеют тебя выручить.

– Если бы только это! – вновь начал заводиться генерал. – Но ведь тех людей, которые есть, надо чем-то кормить, им надо давать одежду и оружие! А что у меня? Продовольствия мало, обмундирование никуда не годится, а про порох и пули я вообще молчу. Я шлю запрос за запросом, – он яростно встряхнул бумажкой, которую писал до появления священника, – и что я получаю в ответ? Отписки! Недавно я был в Париже, и что я там видел? Толстые довольные морды поставщиков и их шлюх. Все сытые, гладкие и одеты хорошо! А мои солдаты уже ходят стрелять дичь в дюнах за городом, чтобы прокормиться. Скажи, гражданин, так и должно быть?

– Я и сам только что из Парижа, – ухмыльнулся Кассандр, – кому ты это рассказываешь? А солдаты твои молодцы, конечно. Я слышал, в дюнах не только зайцы водятся, но и куропатки, и даже дупеля.

И он со спокойствием выдержал раздраженный взгляд своего собеседника.

– Я, собственно, чего к тебе шел, – продолжал Кассандр развязно. – Раз у солдата Дюбюи теперь дочка, надо ведь ей дать имя, то да се… Как ты думаешь?

– Делай что хочешь, – буркнул генерал, который огрызком пера пытался поставить подпись под документом.

– Я и хотел с тобой посоветоваться, – сообщил священник. – Как ее назвать: Свобода или Справедливость?

– Ты в своем уме, гражданин Кассандр? – вскипел генерал. – Назови девочку нормальным именем! Анн, или Мари, или…

– Понял, – кивнул его собеседник. – Значит, я назову ее Республикой.

И он с неподобающей для духовного лица стремительностью скрылся за дверью, потому что генерал, судя по всему, собирался запустить в него жестяной кружкой.

Через секунду сизый нос Кассандра вновь появился в щели.

– Совсем забыл спросить, – широко ухмыляясь, промолвил священник. – Крестным отцом стать не хочешь?

Генерал, чье терпение истощилось, вскочил с места, но Кассандр довольно заржал и исчез.

Тихо застонав, генерал сжал виски руками и опустился на место. Хотели отличиться? Показать себя? Так не угодно ли – вот вам генеральское звание, вот вам Дюнкерк, стратегический пункт недалеко от границы с Бельгией, он же порт, на который много лет зарятся англичане. Приказ: защищать, не пускать и отстоять. Важное задание? Само собой. И для его выполнения у вас будут обносившиеся солдаты, которые устали от всех и вся, весельчак Кассандр, которого зачем-то прислали из столицы следить за положением дел, на бумаге – всяческое содействие, а на деле – полное равнодушие… и еще солдат Дюбюи, который оказался женщиной на сносях.

– Тьфу!

Он кое-как все же поставил подпись, вызвал своего приятеля Франсуа, которого при переводе в Дюнкерк забрал с собой в качестве адъютанта, велел ему немедленно отправить бумагу по назначению и повалился на кровать. Франсуа пробежал глазами текст.

– Слушай, гражданин генерал, – сказал он серьезно, – зачем ты сам писал-то? В другой раз скажи мне, я напишу как надо.

Генерал мрачно покосился на него.

– Я еще не привык к новому званию. Ладно, в другой раз позову тебя.

– Ага, – кивнул Франсуа и удалился, шаркая ногами.

Генерал прикрыл глаза рукой и стал вспоминать, что еще он не сделал. Завтра прежде всего надо будет посмотреть, заделали ли пролом в стене. Поговорив с савояром Сильвеном, Луи уяснил, что Амелия постоянно ходила через этот пролом, и сразу же отправился туда. Он осмотрел место и понял, что оно представляет собой отличную точку для прорыва врага в город. А так как Луи почти не сомневался относительно цели, с которой Амелия прибыла в город, то он сразу же распорядился починить стену и вслед за этим отправился в дом на улице Руссо.

Визит в «Золотые ворота», по правде говоря, получился малость скомканным. Входная дверь была открыта, а в гостиной несколько человек хлопотали вокруг лежащей на кресле без сознания беременной женщины. Какая-то кудрявая брюнетка возмущенно говорила востроносому блондину, стоявшему возле нее:

– Надо же было этой бестолковой Эмме так нас напугать! Мы думали, это пришли по нашу душу, а оказалось, она просто привела доктора, которого встретила на полдороге.

– И хорошо, что привела, – буркнул блондин. – Все-таки мы обошлись с Анриеттой слишком сурово.

– Рад, что вы это признаете! – запальчиво встрял третий, тощий и смахивающий на рыбу, который метался возле потерявшей сознание женщины. Старик доктор меж тем щупал у нее пульс.

Генерал поднял руку, кашлянул и громко постучал по открытой двери гостиной. Все тотчас обернулись к нему, за исключением доктора и его пациентки, и генерал почти физически почувствовал, как вокруг него сгустился чужой страх.