Актер печально покивал:

– Такая наша судьба: умерла жена, а ты должен выходить на сцену или съемочную площадку. Спрашивайте…

Варвара выдержала приличную паузу, как будто соболезновала.

– Простите, Глеб, вы говорите: жена. Разве вы не в разводе?

– Нет, мы не в разводе. Решили немного пожить раздельно, чтобы проверить чувства. Актерская пара – как два волка в логове. Иногда бывает нелегко, надо сделать перерыв…

Вот и верь сплетням. Разрыв был чистым хайпом. Инка оказалась права.

– Хотела узнать об интересах Карины, – аккуратно начала Варвара. – Чем она интересовалась кроме театра? Например, спиритизмом.

В ответ хорошо уложенная голова отрицательно качнулась.

– Кариша жила только театром. И ничем больше. Не думаю, что она вообще представляла, что такое спиритизм… Вся ее жизнь была посвящена искусству.

Это Варвара уже слышала.

– Преподавание в институте?

– Часть жертвы, которую она приносила театру. Мукомолов почти не появлялся в институте, все делала она.

– А вы не помогали на курсе?

– Я? Я был призраком. – Гурымов сложил руки на груди, как должен себя вести приличный господин. – Лишние деньги, в которых нуждалась Карина…

– Теперь предстоит заменить ее?

Гурымов поморщился:

– Возиться со студентами? Нет уж, увольте… Пусть Даниил Козицкий занимается, он так рвался на это место. Ему курс достанется.

– Исполнилось его заветное желание?

– Можно сказать и так…

– Чем ваша жена занималась в свой последний вечер? Общалась со студентами?

Гурымов пожал плечами:

– Может быть. Я не знаю… Находился здесь, на съемках. Кажется, у нее не было спектакля вечером… Наш разговор доставляет мне огромное наслаждение, но боюсь, что скоро позовут на площадку.

– Постараюсь успеть, – сказала Варвара. – Насколько помню, Карина не завела странички в соцсетях. Избегала общения со зрителями в социальных сетях?

– Она не успела. Незадолго до кончины говорила, что хочет завести блог в этом, как его, Кити-кэт, кажется?

– «Тик-Ток», – поправила Варвара.

– Да, вот там… Но этому не суждено было случиться.

– Слышала, что Карина интересовалась старинными лечебными рецептами.

Удивление было столь натуральным, что Гурымов встал со столика, который издавал под его весом жалобные звуки.

– Вы слышали? Лично мне об этом ничего не известно. Не думаю, что человек, у которого стоит кардиостимулятор, будет без разрешения врачей принимать старинные лекарства.

Варвара переглянулась с Ингрид. Это была новость.

– У вашей жены стоял кардиостимулятор?

– Теперь об этом можно говорить, – ответил Гурымов с печалью. – Карина тщательно скрывала. Каждый выход на сцену был риском. Она всякий раз шла на подвиг. А негодяй Мукомолов заставлял ее делать акробатические трюки.

Варвара видела эти трюки: ничего более нелепого, чем сальто в комедии Шекспира, нельзя было представить.

– Мукомолов знал о кардиостимуляторе? – спросила Варвара.

– Об этом не знал никто, – резко ответил Гурымов. – И вам я сказал только потому, что люди должны понимать, каким подвигом была жизнь Карины… Простите, Варвара, общаться с вами редкое удовольствие. Но мне надо подготовиться к съемке. Еще увидимся… Ингрид, проводи подругу и вернись, пожалуйста…

Гурымов помахал левой рукой, как будто отчаливающему пароходу. Накрахмаленная манжета с запонками съехала, обнажив запястье. На нем виднелось украшение: браслет из красного пластика. Варвара постаралась смолчать, чтобы все не испортить. Они ведь еще увидятся. Гурымов сам сказал, нельзя упустить такой шанс. Вот тогда она и спросит. Не сейчас.

По коридору бродили загримированные актеры. У некоторых на груди лежала белая салфетка, чтобы уберечь костюм от румян и белил.

– Ну как, подруга, то что надо?

Ингрид была горда собой.

– Великолепно, – ответила Варвара. – Не представляю, как ты смогла.

– Уметь надо. Я же говорила: второй раз ошибки не будет… Узнала то, что хотела?

– И даже больше.

– Теперь все стало ясно?

– Почти…

– С тебя пиво в приличном пабе.

– Само собой.

– Новая бутылка коньяка в холодильнике…

– Так точно.

– И кофе у тебя в доме! – окончательно обнаглела Ингрид.

– Заведу ради тебя, – согласилась Варвара. – Иди, Гурымов ждет твоей помощи перед съемками.

Ингрид обняла ее и убежала в гримерную. Варвара услышала, как щелкнул замок. Помогать актеру готовиться к съемке в историческом детективе – непросто. Ингрид справится. Только посторонним там делать нечего. Варваре тоже нашлось занятие: звонил Митя.

– Что случилось? – спросила она, нажав на зеленый кружок.

Если звонит Митя, это самое правильное: сразу спросить, что стряслось. Ничего другого ждать не приходится.

– Варя, ты где? – голос срывался на истерику.

– Я же спросила, что случилось?

– Мне нужно, чтобы ты срочно приехала. Когда сможешь?

– Где ты находишься?

– На студии, конечно! – ответил Митя с таким возмущением, будто это любому должно быть очевидно.

– Буду мигом, – ответила Варвара и отключилась. Съемочный павильон Митиного сериала находился поблизости.

Митя кипел возмущением. Разум его кипел возмущением. Руки кипели от возмущения. Язык, тоже кипящий, издавал невнятные, но возмущенные звуки.

– Говори яснее, – потребовала Варвара.

– Вот этот, это вообще вот! – выдал Митя, тыкнув пальцем в фигуру понурого вида.

Пансофий был тих и печален, как человек, которого так назвали родители. С тех пор как Варвара бросила его в пасть кинематографа, он не сильно изменился. Разве что белые штаны приобрели серый оттенок.

– Что он сделал?

– Ничего! – вскрикнул Митя, обретая дар речи. – Только представь: положили его играть труп. Знаешь, что было дальше?

– Что? – спросила Варвара, предвидя будущее не хуже гадалки.

– Варя, тридцать дублей, тридцать! – проговорил Митя цифру по буквам. – И все без толку. Режиссер дошел до бешенства, оператор плюнул и ушел, продюсер орал так, что декорации тряслись. Вся смена впустую. Ты представляешь, сколько денег сгорело?

Эта проблема Варвару не трогала. Одни сгорели, телеканал новых отсыплет.