мы продолжали придерживаться этой легенды. Ты был занят и очень далеко, а теперь вернулся, поэтому можешь быть с дочкой.

Борцов шумно выдыхает, я вижу, как дергается его кадык, когда он тяжело сглатывает.

Мужчина не сразу отвечает на мое предложение. Сначала молчит, и лишь спустя минуту, наконец, произносит:

– Спасибо тебе, Снежан.

– За что?

– За эту легенду.

– Только не думай, Леш, что я это ради тебя сделала и делаю сейчас. Я просто не хочу, чтобы мой ребенок страдал. Не хочу, чтобы Ася думала, что папе была не нужна.

И чтобы считала маму лгуньей…

– Черт, Снежинка, я же сказал, что не отправлял тебя на аборт! Клянусь! – рыкает Борцов, откинувшись на спинку стула.

– А я сказала, что получила смс и деньги.

– Не я отправил сообщение, и деньги тоже.

– Но они были, Леш. От тебя или нет уже неважно. В чем ты меня хочешь обвинить? Что, по-твоему, я тогда должна была сделать? Мы были вместе всего-ничего, и то все было фальшью. А потом я получаю сообщение, что ребенок тебе не нужен. Мне нужно было бегать за тобой и умолять? Искать тебя в огромной Москве?

– Фальшью… – горько усмехается Леша. – Все было фальшью, конечно. Только с одной стороны.

О чем он вообще?

– Я больше ни в чем тебя не обвиняю, Снежан. Просто хочу, чтобы сейчас ты поняла одну простую истину – я не знал о твоей беременности. И я бы никогда не отказался от своего ребенка. Поэтому пойми, что Ася мне очень нужна. И меньше всего я хочу ей как-то навредить. Больше я никогда ее не оставлю.

Не знаю, почему так колет в груди, когда Борцов говорит «ее не оставлю»? Он не говорит «вас», а имеет в виду только Асю…

Я ведь давно знала, что Леше тогда была не нужна. И давно перестала питать иллюзии на его счет, но почему же все равно так гадко и обидно?

Словно отзвуки былых чувств заполнили грудь и снова разбили сердце вдребезги.

– Очень надеюсь, Леш, что ты никак ей не навредишь, иначе я тебя просто загрызу. И это не преувеличение. Ася самое дорогое, что есть в моей жизни.

– Будь уверена, что я сделаю для нее все самое лучшее, – серьезно отвечает Борцов, скользя взглядом по моему лицу.

Я не знаю, кто отправил то сообщение, но оправдывать этим Лешу не собираюсь. Если это был не он, то это в любом случае не моя вина, и не вина моего ребенка, что кто-то влез в его телефон и взял на себя право вершить чью-то судьбу.

Моей вины здесь нет. Я защищала себя и свою дочь.

– Если мы закончили, то поедем на работу? – встаю из-за стола, но Борцов резко хватает меня за руку и тянет обратно на стул.

– Стой. Расскажи мне об Асе.

– Леш, тендер…

– К черту тендер. Ты не понимаешь? У меня дочь есть. Я три года ее жизни пропустил.

Читаю какую-то странную уязвимость в глубине его глаз, отчего мне становится гадко и плохо. Хотя я ни в чем не виновата. Ни в чем! Но я просто не могу это игнорировать. По-человечески не могу.

– И что ты хочешь знать? – спрашиваю слегка охрипшим голосом.

– Все, Снежан. Я хочу знать абсолютно все.

42 глава

Снежана

К тому моменту, когда мы с Борцовым подъезжаем к бизнес-центру, я чувствую себя абсолютно выпотрошенной.

Кажется, что за плечами у меня остался очень длинный и чертовски тяжёлый день. Хотя в действительности часы показывают только десять утра.

Но это утро было просто бесконечным.

Всё происходящее вообще кажется мне каким-то странным сном. Вообще всё. Начиная с того момента, что владельцем фирмы, в которую я устроилась на работу, оказался отец моего ребёнка. И заканчивая Лёшиным заявлением о том, что он не отправлял меня на аборт.

Я ведь привыкла жить с этой мыслью. Четыре года я с ней существовала. Изо дня в день, каждый раз, смотря в личико своей дочери, я думала о том, как её отец мог от неё отказаться.

Я так привыкла ненавидеть Борцова за это, а теперь... Теперь я просто не понимаю, что испытываю. И не понимаю, как нам быть дальше.

Как мы будем дальше существовать? Работать вместе...

– У тебя сохранились Асины старые фотографии? Может, с выписки из роддома или где она совсем маленькая?

Мы с Лёшей заходим в лифт. Я прислоняюсь к стене, практически падая на неё, как на единственную опору.

– Да, – откашливаюсь, потому что голос звучит неестественно хрипло. – Да, я... я посмотрю дома. У меня есть несколько альбомов. Я потом принесу их тебе на работу.

Слежу за тем, как Борцов нажимает на кнопку нужного этажа и металлические двери закрываются, отделяя нас от кипящего жизнью, первого этажа.

Расстёгиваю несколько пуговиц на пальто и оттягиваю платок на шее. Маленькое пространство лифта моментально заполняется запахом Лёшиного одеколона.

– Снежан, я могу сам заехать к вам. Ты ведь понимаешь, что теперь отношения между нами выйдут за рамки рабочих. Хочешь ты этого или нет. У нас с тобой ребёнок общий.

“Общий ребёнок”. Звучит так непривычно. Особенно из уст Борцова. Я привыкла считать, что Асёнок только моя. Что в нашем с ней маленьком мирке существуем только мы вдвоём.

А теперь этот мир неожиданно расширился, вместив в себя ещё одного человека. И, может, я сейчас покажусь эгоисткой, но мне страшно. Страшно, потому что я не знаю, как существовать в этом мире на троих.

Лифт останавливается, и я вылетаю в холл, как только двери начинают разъезжаться.

– Снежан, постой, – Борцов ловит меня за локоть, мешая сделать следующий шаг. Оборачиваюсь, фокусируясь на его глазах. Голубых, как у Аси. – Не надо бегать от меня, Снежан. Давай учиться как-то контактировать.

Открываю рот, чтобы ответить, но в этот момент взгляд цепляет за спиной мужчины миниатюрную фигуру новой секретарши.

– Лёш, ну наконец-то пришёл. Я тебя хотела с кофе горячим с утра встретить. Не знала, что задержишься. Ну ничего, я сейчас новый сделаю.

Борцов поворачивается, на голос девушки, и, воспользовавшись этим, я вытаскиваю локоть из его захвата.

– Алексей Игоревич, я вас поняла, и обязательно прислушаюсь, – отвечаю, отходя от мужчины на несколько шагов. – С вашего позволения,