— Я пошталаюсь. Но это не всегда от меня жависит.

Продемонстрировав беззубый рот маленькая кнопка скрывается в группе.

— А почему воспитатель не выходит встречать? Это нормально, что её не забрали? Ты бы хоть проверила, может в группе никого из взрослых нет.

— Знаешь что, Борцов, — со вздохом, Снежана захлопывает дверцу Асиного шкафчика и выходит из раздевалки. Иду следом за ней, на выходе в последний раз бросив взгляд на дверь за которой находится мой ребёнок. Мы расстались всего на время. — Не нужно учить меня, что мне делать с моим ребёнком. И садик я ей менять тоже не собираюсь. У нас прекрасный сад. И воспитательница замечательная. Не всё в этой жизни меряется деньгами, Алексей Игоревич. Если на чём-то не весит ценника с кучей нолей, это не значит, что это что-то плохое или не качественное. И не всё то золото, что блестит. Государственные детские сады гораздо лучше частных. Асе здесь нравится. С ней занимаются, играют. И даже не смотря на копеечную на твой взгляд стоимость, здесь есть все необходимые педагоги и даже детский психолог. И да, так мало денег я плачу, потому что как мать одиночка получаю льготу!

Последними словами Снежана буквально наносит мне удар под дых.

Оказавшись на улице забиваю лёгкие сырым воздухом под завязку. Боковым зрением вижу, как Снежинка ёжится, пряча лицо в край шарфа.

— Садись, — распахиваю переднюю пассажирскую дверь машины и киваю на сидение.

Она снова поджимает губы, очевидно, потому что перспектива ехать со мной рядом ей не очень нравится. Скорее всего, она бы предпочла сесть сзади. Но тем не менее, через секунду раздумий, послушно садится спереди и пристёгивается ремнём безопасности.

Обойдя машину, сажусь на место водителя. Завожу мотор и вклиниваюсь в потом машин на трассе.

Мать одиночка.

Это словосочетание плотно засело в черепе и режет мозг как тупой нож.

Все эти долгие четыре года Снежинка была матерью одиночкой. Как она вообще справлялась одна? У неё же вообще никого нет. Ни родителей, ни родственников.

Как бы я ни злился на неё за то, что не смогла донести до меня информацию о моём отцовстве, я охренительно благодарен этой девушке за то, что она выстояла. Не спасовала перед трудностями, не побежала делать аборт, что было самым простым решением в той ситуации. Что она родила и воспитывала нашу дочь. И любила её за нас двоих.

— Куда мы едем? Мы же вроде на работу собирались...

Оторвавшись от спинки сидения Снежана вопросительно смотрит на меня, когда, пропустив поворот, паркуюсь возле небольшого ресторана.

— Чуть позже, — глушу мотор и вынимаю ключи из зажигания. — В начале нам с тобой нужно поговорить и решить, как быть дальше со всей этой ситуацией.

41 глава

Снежана

– Спасибо, – благодарю официанта за кофе, который он принес, и сразу же обхватываю горячую чашку руками, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах.

Леша сидит напротив. Перед ним только стакан воды, к которому он не прикоснулся. Его пристальный взгляд направлен на меня и пробирает до мурашек своей серьезностью.

Я знаю, о чем пойдет разговор. Конечно же, знаю. И также понимаю, что он изначально был неизбежен. С того самого момента, как Леша впервые увидел Асю…

– Снежан, – начинает мужчина, глубоко вздохнув и откашлявшись, – я хочу, чтобы Ассоль знала, что я ее папа. Настоящий папа. Играть в игры и без конца притворятся левым добрым дядей я не хочу и не буду. Это моя дочь. И у меня есть полное право быть частью ее жизни.

Прикусываю губу и невольно отвожу взгляд в сторону. Какое-то время рассматриваю, как мчатся машины по дороге за окнами ресторана, наблюдаю за дождевой каплей, стекающей по стеклу – делаю все, что угодно, лишь бы не смотреть на Борцова.

Все это очень больно. И сегодня наблюдать за тем, как он несет Асенка на руках до садика, как она доверчиво обнимает его за шею и улыбается, тоже было больно.

– Я… скажу ей об этом. Только не сейчас. Не сразу, – выдавливаю из себя слова и чтобы промочить пересохшее горло, отпиваю немного кофе.

– Нет, – качает головой Борцов. – Мы вместе скажем об этом. Я хочу быть рядом в этот момент.

Поджимаю губы и упираюсь в мужчину взглядом. Челюсть упрямо сжата, брови сведены на переносице, а в глазах плещется уверенность и готовность бороться. Наверное, бесполезно спорить на этот счет.

К тому же у меня нет четкого ответа, как будет лучше для Аси. Возможно, Леша прав, и лучше ему находиться рядом с дочкой в тот момент, когда она узнает, что он ее папа.

– Хорошо. Скажем вместе. Но я еще раз прошу – давай не сейчас, не сразу.

– Ну а когда ты хочешь, Снежан? – кривит губы Борцов. – Сколько еще я должен потерять времени? Всех этих лет недостаточно?

– Я не говорю о том, чтобы не видеться и не общаться с ней… Просто нужно время. Пусть привыкнет к тебе.

– Да меня же передергивает от того, что она считает меня каким-то незнакомцем. Просто дядей с маминой работы.

– Ты и есть незнакомец для Аси, Леш. Дядя с маминой работы. Пока это факт. Именно поэтому я не хочу… торопиться.

Борцов шумно выдыхает через нос и сжимает пальцами переносицу.

– Хорошо, – в итоге соглашается он. – Пара встреч до того, как расскажем все Асе. Сходим в зоопарк. В какой-нибудь детский клуб. И после скажем. Но тянуть больше я не собираюсь. Как ты хочешь ей об этом сказать? Что ты вообще ей обо мне говорила, Снежан? Ася тогда сказала, что медальон-снежинку ей подарил папа. Ты рассказывала дочке обо мне?

Снова делаю глоток кофе и прикрываю веки. Та моя слабость – я не смогла соврать Асенку, что папа умер или его вообще нет. Сейчас я думаю – это к лучшему, что не соврала так жестоко. Было бы гораздо сложнее все ей объяснить теперь.

– Я придумала легенду, что папа далеко, у него очень много работы, и он не может приехать и быть рядом. Когда Ася стала задавать вопросы, я решила подарить ей медальон, якобы от отца. Она очень обрадовалась.

– Якобы?

– Не перебивай и дослушай до конца, пожалуйста.

Леша хмуро кивает.

– В общем, я хочу, чтобы