долго не могу выбросить из головы ее образ, где она в домашней рубашке сидит на постели с младенцем на руках, волосы распущены, губы растянуты в улыбке. Мать кормит своего ребенка. Еще один важный этап жизни, которого я был лишен. И сколько еще я пропустил?

В машине Снежана с Асей усаживаются на заднее сидение.

Надо будет обязательно купить детское кресло. И вообще все, что может понадобиться дочке.

– А у моего длуга тоже есть машина, и он меня катает как плинцессу, – заявляет малышка. – Ты тозе будес нас тепель катать?

О каком друге идет речь, догадаться не трудно. Наверняка Ася говорит о Дорохове.

Наши со Снежаной взгляды скрещиваются в зеркале заднего вида. Я смотрю со злостью и ревностью, она с вызовом.

Черт, это все будет непросто!

– Теперь вас только я и буду катать. В любой момент, когда захочешь, – отвечаю дочке, при этом продолжая в зеркале смотреть на Снежану.

Да, именно так и будет, Снежинка. Можешь не сомневаться.

Я хрен теперь к вам кого подпущу.

40 глава

— Клуто! Мам, ты слысала? — маленькая кнопка радостно растягивает беззубый рот и поворачивается к Снежане. — У меня тепель будет своя калета! Как у жолушки!

Смотрю на Снежану в зеркало. И кажется, что физически чувствую, как её глаза искрят молниями в мою сторону.

— Слышала, малыш. Это очень здорово. Но, знаешь, ты вовсе не обязана ездить только на этой карете. У принцессы всегда должен быть выбор. А то карета ведь и в тыкву может превратиться в один прекрасный момент, — последние слова она уже добавляет шёпотом и себе под нос. Но до меня они всё равно долетают.

Млять. Я не отправлял её на чёртов аборт, если она к этому ведёт! Меня передёргивает от одной мысли, что Снежана все эти годы так думала обо мне. Думала, что мой ребёнок был мне не нужен!

И, чёрт возьми, это злит! Меня, мать твою, неимоверно злит тот факт, что такую важную новость она решила сообщить мне через смс! Если бы Снежана позвонила как взрослый человек и сказала мне о ребёнке лично, то сейчас всё могло бы быть иначе. Как минимум я не потерял бы несколько лет из жизни моей дочери!

— Просто нужно уметь отличать настоящую карету от бутафорской, — бросаю, включая поворотник. — Тогда и подстав с тыквами не будет.

Интересно, чью “карету” она считает настоящей? Её будущего мужа? Если он вообще существует. В чём я в последнее время начал сильно сомневаться...

Или, может, Дорохова? От упоминания об этом мудаке у меня челюсть сводит. Снежана охренительно плохо разбирается в людях, как я погляжу. Зато я прекрасно знаю, что этот человек из себя представляет. Не первый год с ним в бизнесе “бодаюсь”. И ему рядом с моим ребёнком делать нечего. Придётся Снежинке этот момент уяснить. Хочет она того, или нет.

Мне даже не нужно оборачиваться или смотреть в зеркало, чтобы почувствовать на себе испепеляющий взгляд карих глаз.

— Да, действительно! — по интонации чувствую, как она поджимает губы, чтоб у неё от злости голос не дрожал. — Умение отличать настоящую карету от тыквы — это очень важно. Жаль только, что приходит оно обычно с горьким опытом...

Резко торможу возле кованных ворот детского сада.

— Приехали, — медленно выдыхаю и обернувшись, улыбаюсь маленькой кнопке.

— Быстло... — тянет одобряюще.

— Ну так карета же. Тыквы так быстро не ездят, — подмигиваю.

Выхожу из машины и открыв заднюю дверь, сам отстёгиваю Асе ремень безопасности. Подхватываю малышку на руки и вытаскиваю на улицу.

Порыв осеннего ветра ударяет в лицо. Отворачиваю кнопку в другую сторону и прикрываю спиной. В голове мелькает мысль, что она одета слишком легко для такой холодной погоды.

У неё вообще достаточно одежды? А игрушек? В какой комнате она спит, на какой кровати?

Млять, меня бесит, что я не знаю о своём ребёнке даже таких элементарных вещей. Но обязательно выясню в самое ближайшее время.

— На ручках донесу тебя? Ну раз уж ты принцесса, то тебя нужно носить на руках, я считаю.

Смотрю в маленькое голубоглазое лицо напротив и просто, мать твою, кайфую от того, как оно начинает сиять после моих слов.

Звездец просто... До сегодняшнего дня я даже не представлял, что может так распирать изнутри просто от того, что ребёнок тебе улыбается.

— А я вот подумала..., — малышка задумчиво вздёргивает подбородок, обхватывая мою шею маленькими пальчиками. — Ешли я могу на твоей калете еждить когда захочу, может ты тогда нас на выходных отвезёс в жоопалк? Мне мама обесяла, сто мы пойдём. Там есть медвеееедь... и зилааааф... и дазе тигл!

На последних словах выпучивает глаза и у меня внутри что-то болезненно щемит.

Ася очень на меня похожа. Но сейчас, именно в этот момент, она напоминает мне Снежинку.

Почему-то я вспоминаю тот вечер, когда она пришла ко мне на арендованную квартиру в этом дурацком какошнике. Вот именно такое выражение лица у неё было, когда она поняла, что перепутала адрес.

Млять, это было так давно, и одновременно как будто только вчера.

— Зайка, я думаю, что у Алексея Игоревича есть планы на выходные, — справа от меня раздаётся тихий голос Снежаны.

— Нет, вот по счастливой случайности как раз на выходные я абсолютно свободен. Да и в зоопарке давно не был. Так, что с удовольствием посмотрю и на медведя, и на жирафа и даже на тигра.

Мы подходим к двери Асиной группы, и я нехотя отпускаю малышку. Ставлю её на ноги, позволяя самой добежать до шкафчика.

Ловлю себя на мысли, что мне не нравится явно длительное отсутствие ремонта в этом здании. Краска в некоторых местах облупилась, да и линолеум, которым застелен пол в раздевалке, уже видавший виды.

— Сколько ты платишь за сад? — поворачиваюсь к Снежане, когда она снимает с дочери верхнюю одежду и вешает её на крючок в шкафчике.

— Восемьсот рублей, — отвечает нехотя.

— Это... за сутки?

— Это за месяц, Борцов.

— Не слишком ли мало? — вздёргиваю бровь. — Снежан, может, стоит перевести Ассоль в более приличный сад? Я буду оплачивать все расходы.

Вместо ответа Снежинка поворачивается лицом к дочери и, мягко улыбнувшись, целует её в кончик носа.

— Давай, малыш, беги. И веди себя