И именно поэтому Нафиси рассматривает роман как «демократическую» форму искусства: через сопереживание и воображение он помогает читателям понять опыт других. «Хороший роман показывает сложность характеров и дает каждому из них проявить себя», – пишет она. А «великий роман обостряет ваши чувства, восприимчивость к сложностям жизни и проблемам отдельных людей и удерживает от самоуверенности, трактующей мораль через стандартные понятия о добре и зле».

Дом для мистера Бисваса (1961)

В. С. Найпол

Художественные и публицистические литературные произведения В. С. Найпола затрагивают темы, на основе которых могли бы разгореться многие наиболее важные и противоречивые дебаты XXI века. Это и отношения между развивающимися странами и Западом, и текущие последствия колониального гнета и постколониального хаоса, эскалация напряженности между традиционными и современными взглядами, а также чувство дезорганизации и смешения культур, которое испытывают мигранты и беженцы при нарастающей глобализации мира.

Интерес к этим проблемам пробудил в Найполе его собственный жизненный опыт. Детство автора прошло в Тринидаде, его дед был наемным рабочим из Индии, и с раннего возраста Найпол решил избежать провинциального воспитания и стать писателем. Он получил стипендию в Оксфорде, стал известным литератором в Лондоне, а в 2001-м получил Нобелевскую премию по литературе. Однако ни на миг не переставал ощущать себя изгоем.

В некоторых более поздних работах Найпола о том, что он называл «наполовину созданными обществами», – в Африке, Карибском бассейне, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, где «Запад пакует вещи в ожидании вертолетов», – ощущается презрение автора к персонажам. Оно выражается в полном горечи взгляде мизантропа на человеческую природу и обвинении развивающихся стран в невежестве, суеверии и пассивности. Найпол признавал, что корни этого презрения кроются в его субъективном отношении и что оно родилось из защитной реакции и юношеского страха перед уязвимостью и стыдом. В вышедшем в 1961 году романе «Дом для мистера Бисваса» Найпол писал об Ананде, наделенном литературным талантом сыне главного героя, который явно олицетворяет самого автора в молодости: «Чувство юмора заставляло его держаться отстраненно. Сначала это была только поза и подражание отцу. Но сатира превратилась в презрение», которое «стало частью его натуры. Это привело к неадекватному восприятию мира, к самокопанию и длительному одиночеству. Но делало его неуязвимым».

Роман «Дом для мистера Бисваса» («A house for Mr. Biswas») – четвертая книга Найпола и его шедевр. Авторское отчуждение еще не превратилось в цинизм и снисходительность, и, создавая слегка вымышленный портрет отца и собственного детства в Тринидаде, Найпол писал о жизни в той карибской глубинке со смесью сочувствия и карикатурной отрешенности. Он смотрел на детали истории взглядом журналиста и использовал свой диккенсовский дар портретиста, чтобы дать удивительно яркое представление о том, каково было мистеру Бисвасу, ютившемуся в комнатке в глинобитной хижине и работавшему художником вывесок, мечтать о, казалось бы, невозможном: о том, чтобы однажды обзавестись собственным домом «на своей половине земли, на своем куске земли». Дом олицетворяет мечту о родном очаге и принадлежности к нему, о независимости от властных дальних родственников. И после многих лет работы журналистом, десятилетий неудач и унижений мистер Бисвас действительно достигает этой мечты – прежде чем умереть в возрасте сорока шести лет. Подобно мистеру Бисвасу, отец Найпола, Сиперсад, работал в тринидадской газете; он также был начинающим писателем, писал короткие рассказы «из некой личной потребности». В какой-то момент Сиперсад передал литературные мечты талантливому сыну, который, в свою очередь, выразил надежду, что его жизнь в некотором роде станет исполнением мечтаний отца. Отец, как писал Найпол в 1983-м, был «скорее буквоед, чем читатель», но он «боготворил писательство и писателей. По его мнению, писательское призвание – самое благородное на свете, и я решил стать таким благородным».

Бесцветный (2016)

Тревор Ной

И как ведущий передачи The Daily Show, и в комедийных стендап-выступлениях Тревор Ной всегда демонстрирует талант тонко подмечать абсурдность ситуации. Насколько отточено это умение, видно в вышедших в 2016-м захватывающих мемуарах «Бесцветный», ведь детство автора прошло в Южной Африке во времена апартеида.

Полная переживаний, печальная и смешная книга описывает тревожную современную историю Южной Африки, показанную через призму семьи автора – жестокость жизни в условиях институционализированной расовой сегрегации и белого правления, а также безосновательное вступление страны в эпоху постапартеида в 1990-е. Некоторые истории рассказаны с юмором, и все равно это откровенные, глубоко личные воспоминания о жизни «наполовину белого, наполовину черного» в стране, где его рождение «нарушало многочисленные законы, постановления и правила».

Мать автора была из народа ко́са, отец происходил из швейцарских немцев. Ной вспоминает, что проводить время с отцом мог только дома: «Если мы выходили на улицу, ему приходилось идти по другой стороне дороги». Светлокожему ребенку опасно было находиться и рядом с матерью: «Она держала меня за руку или на руках, но если появлялась полиция, ей приходилось опускать меня на землю, словно я мешок с травой, и делать вид, что я не ее ребенок».

Большую часть времени Ной проводил дома; у него не было друзей, и он научился подолгу оставаться в одиночестве: «Я читал книги, играл в игрушки, которые у меня были, создавал воображаемые миры. Я жил в своей голове. И сегодня я могу оставаться один часами и прекрасно себя развлекать. Мне приходится напоминать себе, что надо быть с людьми».

Ной рано обнаружил, что разные языки – способ влиться в общество. Его мать знала ко́са, зулу, немецкий, африкаанс и сото, это помогало «стирать границы, улаживать ситуации, ориентироваться в мире». Она позаботилась, чтобы английский был первым языком, на котором заговорил сын, потому что «если ты – черный, живущий в ЮАР, английский язык – единственное, что поможет тебе выбиться в люди».

Наделенный талантом пародии, Тревор стал «хамелеоном», чтобы добиться признания в школе и на улице. «Если со мной говорили на зулу, я отвечал на зулу, – пишет он. – Если со мной говорили на тсвана, я отвечал на тсвана. Может быть, я не выглядел так же, как ты, но если я говорил, как ты, я был тобой». К старшей школе он стал предприимчивым бизнесменом – копировал и продавал пиратские диски. Вскоре с друзьями начал подрабатывать диджеем, устраивал шумные танцевальные вечеринки в Александре, «компактным поселке из бараков», известном как Гоморра, – «из-за самых диких вечеринок и худшей преступности».