Монголы пронеслись через Хорезм с ужасающей скоростью. Всякому городу, что они готовились взять, предлагалось сдаться, и те, что сдавались, получали сравнительно милосердное обхождение («сравнительно» подчеркнуть): разумеется, жителей лишали всего нажитого имущества, но большая часть населения оставалась в живых. Но если город не сдавался или бунтовал после, монголы вели себя бессердечно.

Судьбу Нишапура, где родился Омар Хайям и где в битве погиб любимый зять Чингисхана, было позволено решить его скорбящей вдове: в результате все до единого жителя города (горстка искусных ремесленников не в счет) были казнены, и 17 000 их черепов были сложены в огромные пирамиды. Бойня продолжалась 10 дней, и монголы убили также всех кошек и собак в городе – просто до кучи. В Гургандже, одном из немногих городов, которому удалось удерживать осаду несколько месяцев, они вскрыли плотину на Амударье, и на людей обрушилась огромная смертоносная волна, стершая город с лица земли (и направление течения реки изменилось на несколько столетий, как упоминалось несколько глав назад). Оба этих события произошли в один и тот же месяц 1221 года, и наверное, это был один из наиболее трагических месяцев в истории.

Чингисхан знал цену террора для пропаганды и обнаружил, что преимущественно грамотный мусульманский мир весьма ему в этом помог: он не забывал убедиться, что по империи рассылают письма, рассказывающие о его завоеваниях, поскольку так прирастала вероятность того, что следующие несколько городов сдадутся без боя. В то же время он старался уважительно относиться к религии, зачастую удостаивая более нежного обращения особенно чтимые города. Несмотря на дикость и бесчеловечность, Монгольская империя при Чингисхане была на удивление толерантной – до такой степени, что, возможно, именно там впервые в мире была гарантирована свобода вероисповедания. Это было выгодно с прагматической точки зрения, конечно: противникам было легче разглядеть выгоды поражения, если они были уверены, что эта война несвященная, и потому религиозные меньшинства превращались в потенциальных союзников. Когда пала Бухара, центр мусульманской теологии, а это случилось в начале 1220 года, Чингисхан распорядился не трогать Большую мечеть, хотя город был разрушен. Он даже посетил эту мечеть – единственный зафиксированный в источниках случай, когда он сам вошел в покоренный город. Он был большим поклонником походных палаток и открытых пространств, его богом было вечное голубое небо, и потому он не видел особого смысла в городах – их разве что можно было захватить.

И что же Мухаммед, чья вопиющая дипломатическая некомпетентность и была причиной всех этих бесчинств? Спрятавшись в Самарканде, городе-побратиме Бухары, шах почувствовал неладное. Бухара пала, он бежал из города и провел следующий год за тем, что с некоторым запасом можно назвать оборонительными боями, а без запаса – побегом. Чингисхан отправил на его поимку 20 000 воинов, и они преследовали шаха по всей его рушащейся империи. Им не велено было возвращаться, пока не поймают или не убьют его. Погоня привела их к берегам Каспийского моря – шах попытался укрыться на одном из островов. И на этом острове нищий, обезумевший бродяга, бывший шах, умер от пневмонии в январе 1221 года.

Если бы Чингисхан оставил наступление, когда виновник его гнева оказался бы мертв, то имя Мухаммеда сегодня, возможно, фигурировало только в сносках внутри книг по истории. Однако он не остановил его. Разрушение Хорезма продолжилось и в 1221 году, и насилие стало еще более суровым. Чингисхан отдавал недвусмысленные приказы об уничтожении целых городов, осмеливавшихся дать ему отпор, – Нишапура, Гурганджа, Мерва и других.

И когда Хорезмская империя сравнялась с землей, Чингисхан… продолжил поход, возможно, впечатленный тем, как легко ему все давалось. Первоначальная незаинтересованность в расширении своей империи на запад сменилась сильным желанием проверить, как много земель он сможет еще завоевать. Он уже присвоил большую часть мусульманского мира в Азии и потому двинулся в сторону Европы. Чингисхан умер в 1227 году, и его сыновья и внуки продолжили экспансию. В период расцвета Монгольская империя была самой большой из когда-либо существовавших на суше, она простиралась от Польши до Кореи.

Через несколько поколений она раскололась, и внутри нее начались междоусобицы и фракционная борьба, как часто бывает в империях, но монгольское наследие сохранялось в некоторых местах куда дольше – вплоть до XX века. В Бухарском эмирате, которым правили прямые наследники Чингисхана вплоть до 1920 года, ханская власть окончательно пресеклась только с приходом большевиков. (В 1838 году британский солдат по имени Чарльз Стоддарт, отправленный в Бухару с дипломатической миссией – сделать эмират частью Британской империи, по иронии судьбы воспроизвел глупость Мухаммеда в микромасштабе: время от времени он позволял себе обидные замечания по адресу эмира Насруллы без объективной на то причины и за это угодил в яму с насекомыми. Там он провел несколько жутких лет, и все это время его плоть поедали насекомые, пока наконец британского посланника не казнили. Не связывайтесь с ханами.)

Культура, история, письменные свидетельства захваченных монголами государств были полностью уничтожены, целые народы покидали родные места; сколько миллионов людей погибло от монгольского оружия, нельзя подсчитать. Но есть и светлая сторона… своего рода: объединение и стабилизация тех самых торговых путей, из-за которых и заварилась вся эта каша, привели к культурному обмену на всем континенте, что и помогло начаться Новому времени на большей части материка. Минусом было то, что люди обменивались не только культурными идеями, но и болезнями, в том числе бубонной чумой, от которой погибли еще несколько миллионно в человек.

И все потому, что человек с нежным эго решил, что дипломатия – для неудачников и что простая просьба о торговом сотрудничестве была разновидностью подлого заговора. Ала ад-Дин Мухаммед, сын мой, ты балбес!

• Атахуальпа. Правитель инков в 1532 году совершил почти ту же ошибку, что и Монтесума, столкнувшийся с испанскими завоевателями. Но он поступил еще глупее: напился перед тем, как дать бой испанцам, и завел своих воинов в очевидную ловушку.

• Вортигерн. Король Британии, столкнувшийся после исхода римских легионов с недостатком защитников в борьбе с пиктами, пригласил в страну саксонских наемников. И саксы вместо того, чтобы сражаться за короля, сместили его.

• Франсиско Солано Лопес. Парагвайский лидер, которому удалось втянуть свою маленькую страну в войну с более внушительными по размеру странами – Бразилией, Аргентиной и Уругваем. По оценкам, погибла почти половина населения Парагвая.

• Телеграмма Циммермана. В 1917 году Германия отправила в Мексику секретную телеграмму, где предлагала вступить военный союз в том случае, если США вступят в Первую мировую войну. Мексике были обещаны Техас, Нью-Мексико и Аризона. Когда британцы перехватили ее, они поторопили США вступить-таки в войну (а Мексику это предложение вообще не интересовало).

* * *