– А с тобой у меня отдельный разговор. Парни, свободны. Я сообщу, когда можно будет выйти из дома.

Они попрощались и вышли, оставив нас одних. Касим подошел к окну и положил руки в карманы.

– Я когда-то учил тебя проверять людей, с которыми тесно общаешься. Видимо, ты не внял моим советам, поэтому ничего не знаешь о Раевском. Ты, например, в курсе, что он влюблен в твою невесту?

Мои глаза расширились.

– В смысле в Сабиру?

Касим кивнул, повернувшись ко мне лицом, и облокотился о толстое стекло, скрестив ноги.

– В смысле в Сабиру.

– Это он сам тебе сказал?

– Не надо быть семи пядей во лбу, Эмиль, чтобы понять это. Просто немного наблюдательности и желание видеть дальше своего эго.

– Ты хотел сказать «носа».

– Я сказал то, что хотел, – спокойно констатировал он. – Ты искал повод разорвать помолвку. Он у тебя есть. Вопрос в том, как ты распорядишься этой информацией.

– А Сабира? Она любит Раевского?

Касим склонил голову набок и слегка прищурился.

– А это ты должен выяснить сам. И дальнейший план продумать должен тоже сам. Только помни, что вершишь судьбы, а это очень непростое бремя. Думай, Эмиль.

Я кивнул.

– Понял.

Ни хрена я тогда не понял, но Касим вряд ли стал бы объяснять.

– Теперь что касается твоей девочки.

– Полины.

– Я в курсе. Ее вместе с мамой забираешь к себе, пока все не уляжется. Алексей обеспечит безопасность передвижения для матери Полины, а она пока посидит с тобой дома.

– А дети? Поля же присматривает за ними.

Касим вопросительно приподнял бровь, глядя на меня, как на несмышленыша. Но в его взгляде я видел одобрение, и мне это польстило. Черт, да перед ним я иногда пасовал сильнее, чем перед отцом. Власть Касима для всех была как будто неоспорима.

– Со своими детьми я сам решу все вопросы. Ты меня услышал.

Я встал с кресла и подошел к зятю, пожал ему руку.

– Спасибо.

– Эмиль, – обратился он, не выпуская мою ладонь, – полагаю, с отцом будут проблемы.

– Будут, – согласился я. Мы оба понимали, что речь идет о расторжении помолвки, а этому мой отец не обрадуется.

– Я могу обеспечить тебе место работы. Дай знать, если заинтересован.

– Прорабом? – ухмыльнулся я.

– Если понадобится, будешь класть кирпичи, чтобы прокормить семью, – серьезно произнес он, и улыбка сползла с моего лица. – Но нет, не прорабом. Будешь помощником руководителя проекта. Покажешь себя хорошо – будешь расти. Ты – родственник, но халявы в этом офисе нет ни для кого.

– Понял. Спасибо, брат.

– Будь здоров, – коротко простился Касим, вынимая из кармана брюк телефон и отвечая на входящий звонок.

Я вышел из его офиса, по привычке достал сигарету, а потом, бросив взгляд на окно кабинета Касима, выбросил ее в урну, сел в машину и поехал за Полиной.

* жезде – зять (татар.)

Эмиль

В подъезде Полины не работал лифт, так что мне пришлось тащиться на ее этаж пешком. Сил уже совсем не было, и я едва переставлял ноги. Позвонил в дверь и уперся рукой в дверной косяк в ожидании, пока Кукла откроет. Отъехав от офиса Касима, я набрал Полину, желая убедиться, что она дома, вряд ли бы у меня хватило сил мотаться по всему городу, разыскивая ее.

– Эмиль, ты совсем бледный, – открыв дверь, взволнованно произнесла Поля. – Заходи.

Она отошла в сторону, чтобы впустить меня, и, как только мы оказались за запертой дверью, я навалился на Куклу, прижав ее к стене. Уткнулся лицом ей в волосы и вдохнул так глубоко, насколько позволяли легкие. Ее присутствие и запах придавали мне сил, словно напоминали, ради кого я надрываюсь на последнем дыхании.

– Ох, ты тяжелый, – выдохнула она. – Эмиль, мне нечем дышать.

– Прости, – прохрипел я и отстранился, чтобы посмотреть на Полину.

– Болит?

– Мгм. Поцелуешь?

– В губы?

– И в губы, – ухмыльнулся я. – Но обычно целуют туда, где болит.

– А где болит? – слегка нахмурившись спросила она, а я поиграл бровями. – Дурачок, – игриво произнесла Поля и прижалась к моей груди. Ласково так, практически невесомо, но меня обдало жаром от этого прикосновения. Были бы силы, подхватил бы ее сейчас на руки, сорвал эти крошечные шортики и засадил бы по самые яйца. Но сил хватало только на то, чтобы оставаться в вертикальном положении. – Пойдем, тебе надо полежать.

– А ты со мной полежишь? – спросил я, следуя за Полей в гостиную.

– Нет. Еще тебе надо поесть и выпить чаю. Ты пока отдохнешь, а я разогрею еду.

– Ты хозяюшка, Кукла, – нежно произнес я, дернув ее за косичку.

– Перестань, ты меня смущаешь.

– А ты меня любишь.

Поля проигнорировала мои слова, но большим достижением было уже то, что она не стала убеждать меня в обратном и напоминать о том, что ненавидит. Как только я расположился на диване, Поля поправила подушки под моей головой и присела рядом. Нежная прохладная ладошка коснулась моей щеки, и я зажмурился от удовольствия.

– Эмиль, что там произошло? Кто закрыл Мишу? У вас какие-то проблемы?

Я слегка улыбнулся.

– Я решу все проблемы, моя девочка. Тебе не о чем беспокоиться.

– Эмиль, скажи, что тебе ничего не угрожает.

Врать не хотелось, поэтому я лишь слегка покачал головой.

– Сказал же: не переживай. Все нормально.

– Ты гречку любишь?

– С мясом? – спросил я с улыбкой.

– Гуляш. И салат.

– Люблю. Так давно гречку не ел, – произнес, вытягивая ноги и закрывая глаза. – Только вздремну немного, можно?

– Да. Мама на ночной. Можешь остаться.

Я приоткрыл один глаз, глянув на Полину. С покрасневшими щечками и смущенным взглядом она выглядела просто очаровательно.

– Останусь. А ты поцелуешь?

– Туда, где болит? – улыбнувшись, спросила она.

– Это позже. А сейчас просто в губы. Уже забыл твой вкус.

– Тогда надо это исправить, – тихонько произнесла она, наклонившись и коснувшись моих губ своими.

Я поднял руку, обхватывая затылок Полины, чтобы притянуть ее ближе и углубить поцелуй. Вкусная, просто нет слов. Такая особенная, моя красивая девочка. Ну разве можно было отказаться от нее, если она стала для меня самой желанной зависимостью?