Потом он начал чего-то говорить, кажется на иврите – но я уже не слушал. Я думал, как быть дальше.

Потому что такого – я точно не ждал.

***

С Корманом мы проговорили полчаса. Все встало на свои места.

Он и в самом деле связался с ворованной нефтью, когда остановился из-за отсутствия сырья Одесский НПЗ. Тогда Корман предложил заинтересованным лицам договориться в Турции и перерабатывать их нефть. А так как в Турции нефти нет, то он понимал, что нефть будет ворованная, курдская и сирийская – и его это более чем устраивало.

Корман полетел в Турцию. И его депутатские корочки – открыли ему путь в высшие эшелоны власти. Конкретно он договорился с сыном Эрдогана. Который скупал ворованную нефть и переправлял ее в черноморские порты – а там их подхватывали нанятые одесситами танкеры. Те же самые, которые возили контрабандную нефть и мазут из России. Это было даже выгоднее, причем намного – в отличие от русской, турецкая нефть изначально была ворованной, и в ней себестоимости сидело – только цена транспортировки. А так как на эту нефть не было документов, цены диктовал покупатель.

И было все хорошо, пока бомбардировщики ВКС России не обломали вечеринку.

Но Корман уже почувствовал запах денег. Он увидел партнеров с той стороны, с кем сотрудничал сын Эрдогана и, типично, кстати, для постсоветского пространства – решил, что сын Эрдогана в схеме больше не нужен и вышел на поставщиков – курдских боевиков и отряды ИГ – напрямую. Так – группа украинских бизнесменов, в том числе, как сказал Корман, и шановний Петро Олексийович – освоила уже новый транзит, через сирийский порт Банияс. Там крышевали поставки уже не сын Эрдогана, а сирийские и российские военные, которые быстро поняли, с какой стороны бутер икрой намазан.

Тут же нарисовалась еще одна тема – поставки оружия. Часть оплаты за нефть – шла не деньгами, а оружием и боеприпасами. В том числе и теми, которые поставляли Украине западные страны для борьбы с российской агрессией. А Украина поставляла их курдским ополченцам и Исламскому государству. И чтобы прикрыть недостачи – то один склад боеприпасов взорвется, то другой. Но все равно – скрыть удавалось не все и не всегда. То у террористов найдут боеприпасы с маркировкой Луганского патронного завода. То в иракском порту вскроют контейнер с грузов велосипедов – а там пистолеты Форт. Северный ветер, однако…

Потом российские, иракские, турецкие и немного американские войска – прикрыли и эту кормушку, но Корман уже уверенно ориентировался в нефтяном закулисье и переключился, вместе с «циничными бандерами» на ливийский вариант. Благо там нефти больше, а шума меньше.

Задружились с шейхами, с вождями племен, опять начали гнать оружие в обмен на нефть. Потом – как это и было принято на Украине – Корман увидел возможность стать кумом влиятельного лидера сильного племени Зинтан, выдав свою дочь, красавицу Ирину за одного из сыновей шейха.

Сыну шейха девушка не просто понравилась – он влюбился в кяфиру с западным образованием. Шейх не препятствовал, только спросил у невесты, еврейка ли она. Но так как у евреев национальность передается по матери, а у нее мать была русская – Ирина сказала, что она не еврейка. Показала паспорт, там была фамилия ее матери, русская – и паспорт тоже был русским. Делать нечего – пошли под венец.

У Ирины было высшее экономическое образование, полученное в Лондоне – и оно пригодилось. Сначала она отмывала деньги для отца, потом начала для шейха – своего тестя. Потом для всего Исламского государства.

Потом деньги стали как то пропадать… начали разбираться. Потом Ирина позвонила отцу и сказала, что надо прилететь в Ливию, тут проблемы с поставками. Он, ничего не подозревая, полетел. Почти сразу его приняли племенные боевики шейха – а шейх обвинил в воровстве и посадил в зиндан. Папа уже в зиндане въехал, что Ирина и воровала, а потом подставила родного отца – но было уже поздно.

Финита ля комедия. Хотя не смешно.

Ну – и?

Слушая это все – а материал был даже более взрывоопасен, чем тот, что мне удалось добыть ранее – я думал о том, стоит ли сочувствовать Корману. Дочь подставила под молотки родного отца. Да, но ведь точно так же он кидал, подставлял, уничтожал, обворовывал людей и делал это годами. А теперь точно так же поступили и с ним, только и всего.

И то, что он делал это для семейного благополучия – как то не катит, верно?

Ведь дети все понимают. И когда мы им говорим, что надо расти честными, а сами ведем, мягко говоря, нечестную жизнь – дети рано или поздно распознают эту ложь. И вырастают такими, какие есть мы, они берут с нас этот пример. Это как нравоучения про девственность в устах конченой б…

Нет, мне его было не жаль. Хотя теперь я понимал, что он нам нужен. Если всплывет информация о деятельности циничных бандер на Ближнем Востоке – полетят головы, будут пересмотрены программы помощи Украине. Да и нам не мешало бы узнать, кто конкретно из командования нашей группировкой в Сирии позарился на бутер с икрой.

– Вы мне поможете? – спросил Корман, когда разговор был окончен

– Постараюсь – ответил я, хотя не был ни в чем уверен – где Ирина?

– Теперь не знаю. Она где угодно может быть, от Лондона до Триполи и Каира.

Так…

– С кем из Исламского государства24 вы имели дело по продаже нефти?

Корман задумался

– Абу Хасан. По крайней мере, он так себя называл.

– Опишите его?

– Среднего роста, молодой, сорока нет. Прихрамывает. Европеец, сразу видно.

– На какую ногу?

– На левую.

– По-русски говорит?

– Свободно.

Похоже, русский. Может, из Средней Азии, но может – настоящий русский. Удивительного тут мало. Чего говорить, если одним из палачей ИГ был Анатолий Землянка из Тюмени. ИГ вообще феномен в том плане, что большинство террористов и лидеров террористов – не арабы, хотя и мусульмане. Министр обороны – гражданин Таджикистана, министр финансов – гражданин Австралии. По оперативным данным – в составе ИГ было от двух до трех тысяч граждан России, в том числе не менее двухсот – не с Кавказа, этнических русских, принявших радикальный ислам, таких как Землянка.

– Особые приметы есть?

– Хромота, и знаете… еще бородавка. Под глазом. Левым.

– Еще что-то помните?

Мне вдруг пришло в голову еще кое-что?

– Вы с ним лично разговаривали? Кто он, по-вашему, по