полиции, которую мы до этого цитировали, не дает причин так думать.

Давайте рассмотрим число арестов за содержание публичных домов за последние десять лет с 1850 по 1860 год.

Самая большая цифра (19 человек) была в 1856 году, тогда как в 1854 году не был арестован ни один человек. Но мы уже привлекали внимание к тому, что полиции трудно заниматься такими делами.

Из всех арестованных:

1 — клерк

1 — моряк

13 — слуги

3 — портные

1 — типографщик

1 — рабочий-распиловщик

1 — переводчик

1 — столяр-краснодеревщик

1 — литейщик

1 — зеленщик

1 — мясник

2 — модистки

3 — прачки

9 — чернорабочие

2 — кузнецы

6 — плотники

3 — продавцы разных товаров

1 — багетный мастер

4 — сапожники

2 — часовщики

2 — художники

3 — каменщики

У остальных не было ни занятия, ни профессии, и они добывали себе средства к существованию исключительно этим позорным способом.

Странно видеть, что мясники, типографщики, портные, плотники, литейщики, переводчики, каменщики и краснодеревщики сочетают это занятие со своим законным ремеслом. И если это обычное дело, то как же широко должен быть распространен порок, ведь у нас в среднем происходят лишь 12 арестов ежегодно. И этого небольшого количества вместе с, возможно, легким наказанием, назначенным правонарушителю судьей, очевидно, совершенно не достаточно, чтобы быть средством устрашения других людей с такими же аморальными взглядами, которые занимаются этим отвратительным делом.

Чуть раньше, комментируя уровень преступности среди сводников и проституток, мы взяли на себя смелость покритиковать некоторые высказывания д-ра Райана о широком распространении убийств в публичных домах. Он пренебрег самым лучшим доказательством в поддержку своей теории. Я имею в виду статистику столичной полиции относительно числа людей, которые ежегодно считаются пропавшими без вести.

Эти цифры так велики, так таинственны, так ужасающи и, безусловно, очень тревожны до проведенного их анализа. Но если мы посмотрим на них критическим взглядом, спокойно и бесстрастно, наша тревога улетучится так же быстро, как и возникла.

Количество людей, о которых ежегодно сообщают в полициюкак о потерявшихся или пропавших без вести, и числонайденных и возвращенных полицией людей с 1841 по 1860 год

За двадцать лет число людей, о которых сообщают в полицию как о потерявшихся, украденных, заблудившихся и пропавших без вести, неуклонно растет.

В 1841 году оно составляло 1000 чел., в 1851 году — 1876 чел., в 1860 году — 2515 чел., из которых были найдены полицией: в 1841 году — 560 чел., в 1851 году — 928 чел., в 1860 году — 1164 чел.

Сейчас недобросовестные статистики и сплетники не замедлят сказать, что «шустрый» д-р Райан мог бы рассказать какую-нибудь историю, которая разъяснила бы эту загадку.

Удивительно, что в наше просвещенное время слушают такие чудовищные вещи.

Я бы хотел знать, сколько людей пропадает из дома и поступает на военную службу. Сколько людей убегают, чтобы уйти в море, а сколько совершают самоубийство?

Небольшое исследование показывает, что количество убийств в публичных домах — это лишь страшилки, которые придумывают моралисты, чтобы напугать обывателей. Может быть, не умышленно, а больше из-за невежества, чем по какой-то другой причине.

Возможно, число самоубийств, ежегодно совершаемых в Лондоне, поможет как-то сократить число потерявшихся и пропавших без вести людей.

Число самоубийств, совершенныхс 1841 по 1860 год

Я также нахожу, что число самоубийств, предотвращенных полицией или иным способом, в среднем, приблизительно равно числу реально совершенных самоубийств.

Многие попытки самоубийств могут быть инсценировками; в полицейских участках мы часто слышим о людях, пытающихся заставить общественность поверить, что они хотели покончить с собой, с единственной целью пробудить сочувствие к себе и привлечь внимание к своему делу. Однако такие случаи трудно распознать, и ясно, что ежегодно набирается много несчастных бедолаг, которые все-таки кончают с собой, и есть много таких, которым провидение мешает сделать это.

Изнасилование — это преступление, количество которых не сильно менялось за последние десять лет. Я вижу, что в 1850 году было 22 ареста за это правонарушение и точно такое же число арестов было в 1860 году. Большинство арестованных принадлежали к низшему сословию; в 1850 году лишь 17 из них умели читать или читать и писать с ошибками, а в 1860 году 15 человек были на таком же интеллектуальном уровне. В 1855 году 21 человек был передан в руки полиции, из которых 16 имели кое-какое образование. Следует помнить, что не все те, кому было предъявлено обвинение, были осуждены или даже преданы суду, потому что обвинение в изнасиловании легко сфабриковать и требуются весьма веские и бесспорные доказательства, чтобы выдвинуть обвинение.

Я рад констатировать, что сокрытие рождений младенцев — это преступление, которое встречается чаще, нежели преступные попытки совершить аборт; из двух зол лучше то, которое встречается реже.

В 1860 году было два случая похищения людей, а в 1850 году ни одного, но в этот год зарегистрирован 61 случай, когда людей бросали на произвол судьбы. В 1860 году это преступление было зафиксировано 103 раза, причем лишь в трех случаях это были женщины; в 1850 году их было восемь.

Разумеется, естественно предположить, что по мере роста населения империи преступность также будет расти и, особенно, будет демонстрировать свой ужасный и непрошеный лик в столице, центре обширного и густонаселенного королевства. Где собираются большие массы людей, там будут и беспорядки, и раздоры, и преступления. Мы должны поблагодарить знающую свое дело полицию за то, что она держит все это в разумных рамках.

Я уже обращал внимание читателя на трудность установить даже приблизительно реальное количество существующих проституток. Но судебные власти имеют возможность зарегистрировать и перечислить тех, кто известен полиции, и тех, кто проживает в борделях.

Весьма интересной будет прилагаемая таблица.

Это самые последние данные, которые имеются в распоряжении властей на Уайтхолле. Можно увидеть, что самое большое количество проституток в округе Степни; но проституция в этом районе, как это явствует, низшего разряда и, главным образом, мобильного характера, так как в официальном отчете нет данных о женщинах, проживающих в борделях.

Зарегистрированный рост преступности в 1857 году в большинстве районов абсолютно ничтожен, тогда как ее снижение во многих местах благоприятно контрастирует с